– Это звучит достаточно шокирующе, капитан, – вставила Аманда.
– Джим, пожалуйста, – поправил ее Кирк. Аманда улыбнулась.
– Конечно, Джим. Это действительно шокирует. Люди имеют представление о вулканцах, как о великой силе в космосе, судя по тому влиянию, которым они пользуются в советах Федерации. Однако, очень небольшой процент вулканцев выезжает в космос на отдых или по делам.
Менее пяти процентов, хотя на других планетах около тридцати-сорока процентов населения покидают свои планеты хотя бы раз в жизни.
Джим кивнул.
– Я слышал об этом, – сказал он, – но это прозвучало настолько нелепо, что я не был уверен, могу ли верить этим цифрам, – Несмотря на это, они точны, – подтвердил Сарэк. – Капитан, я хотел бы заметить, что даже будучи непредубежденным человеком, что вы в полной мере продемонстрировали, вы все же испытываете сложности с тем, чтобы поверить в этот факт. Представьте себе, насколько сложнее будет изменить мнение вулканцев о людях, особенно в свете того, какое малое число имело прямые контакты с ними. Мы имеем репутацию умной расы, но, я думаю, нашим слабым местом является негибкость.
– Упрямство, – поправил его Маккой, отхлебывая напиток.
– Слово с неудачной эмоциональной окраской, – ответил Сарэк, но, вполне возможно, что оно точно. Доктор, это может удивить вас, но не все вулканцы свободны от эмоций.
Маккой поднял одну бровь, подражая вулканской манере, но ничего на это не ответил.
– В действительности корень этой проблемы лежит в лингвистике, сказала Аманда. – Есть вулканские концепции, которые универсальный переводчик переводит неточно в течение многих лет. "Арие мну", в частности, – она покраснела по какой-то, известной только ей причине, но спокойным голосом продолжала. – Понятие это постоянно переводят, как "отсутствие эмоций" или "подавление эмоций", что немного лучше, но тоже неверно. Более точным переводом было бы "власть над страстями".
Это выражение подтверждает, что вулканцы тоже имеют эмоции, но скорее управляют ими, нежели позволяют им управлять собой.
– Вы не думаете о том, что неправильный перевод, подобный этому, легко исправить? – заметил Маккой. – Есть ведь комитет Федерации, который занимается подобными вопросами, не так ли? Одобряет изменения и регулярно обновляет в соответствии с этим компьютерные программы.
Аманда вздохнула.
– Доктор, – сказала она, – я раньше состояла в этом комитете.
Проблема заключается в том, что я сейчас постоянно проживаю на Вулкане, и в комитете думают, что моя точка зрения не может рассматриваться как беспристрастная. Как будто им не нужно было подозревать меня в такой же степени, когда я жила на Земле. Какое существо может быть беспристрастно в отношении некоторых вещей? Это все настолько нелогично! – она развела руками в недоумении.
Сарэк посмотрел на нее очень сдержанно.
– Так что проблема остается, подвел итог Сарэк, – и противится любому разумному решению. Ну что ж, это стало нашей основной задачей разрешить ее так или иначе.
– Сэр, – тяжело начал Кирк, – мне необходимо задать вам вопрос, и если я каким-то образом оскорблю вас, то заранее прошу прощения. Спок рассказал мне, что Т'Пау пытается давить на вас с тем, чтобы вы заняли позицию за выход Вулкана. Действительно ли вы собираетесь выступать за это решение? И если это так, то должен ли я верить сейчас, что вы, тем не менее, пытаетесь помочь в этом споре нашей стороне?
Минуту Сарэк молчал, опустив глаза.
– Т'Пау никогда не делает просто попыток, – сказал он наконец. То, что она наметила сделать, она сделает, не выбирая средств.
Капитан, вы, конечно, понимаете, я думаю, что Т'Пау могла бы с легкостью сместить меня с поста посла на Земле, если бы я отказался повиноваться ей?
– Да, – согласился Джим.
– Не то, чтобы этот факт сам по себе заставил меня действовать против воли, – продолжил Сарэк. – Я принял мое назначение на Землю как из этических соображений, так и по другим причинам. И, хотя это моя работа – отражать взгляды правительства, если бы они стали неприемлемыми для меня, и я почувствовал, что на меня давят, то немедленно ушел бы в отставку.
– Но вы так не сделали.
– Не нужно спешить, если в этом нет необходимости, – ответил Сарэк. – Во-первых, мне еще не удалось поговорить с Т'Пау, у меня был только небольшой диалог, в котором она выразила пожелания о моих дальнейших действиях. Пока у меня не будет больше информации, я не смогу принять окончательного решения. Но что я хочу сказать вам, капитан: я нахожу давление, которое на меня может быть оказано с целью выступления против планеты, на которой я нахожусь в качестве посла, абсолютно неприемлемым, и причины этого не имеют ничего общего с моими отношениями с сыном и Звездным Флотом. Моей работой в течение многих лет была попытка понять людей и сблизиться с ними. Теперь я нахожу, что это работа поставлена с ног на голову, и все знания и опыт, который я приобрел за эти годы, призывают меня изолировать мой народ.
– Но если-вы чувствуете, что вам нужно это сделать, – заметил Маккой, – вы сделаете это в любом случае.
– Конечно сделаю, доктор. Сейчас, как всегда, интересы большинства перевешивают чашу весов. Что если в течение нескольких следующих дней я приду к заключению, что мой народ пострадает гораздо больше, оставшись в Федерации, чем покинув ее? Не должен ли я в этом оберегать интересы вида, частью которого сам являюсь? Но самое важное здесь то, что этот вопрос должен быть решен посредством логики, – он моргнул и продолжил, но одно из его слов не было переведено. – Нет.
Ксиа. Я не хочу, чтобы вы поняли меня неверно. Ксиа должна управлять этим, или мы все заблудимся.
Джим посмотрел на него с недоумением.
– Я думаю, мне необходим перевод. Это, очевидно, вулканское слово, но я с ним незнаком. Аманда выглядела расстроенной.
– Это, возможно, является самым неприятным во всей неразберихе, сообщила она. – Это современное вулканское слово, которое мы переводим как "логика". Но, если выражаться более точно, оно означает "правда реальности". Правда о Вселенной, о том, каковы вещи на самом деле, а не какими бы мы хотели их видеть. Оно охватывает как физические, так и внутренние реалии во всех их изменениях одновременно. Концепция гласит, что если мы не будем относиться к Вселенной и к тем, кто ее населяет, соответственно тому, что они есть на самом деле, это все обернется против нас, и ни одно из наших начинаний не будет успешным, – она вздохнула. – Боюсь, что это детское объяснение. Целые книги были написаны, чтобы определить до конца его значение. Сарэк пытается сказать сейчас, что, если мы не будем относиться в этом вопросе с полным пониманием и безоговорочным уважением к правде, к тому, что в действительности необходимо каждому вовлеченному, все закончится гибелью.
– А проблема, – мягко сказал Маккой, – состоит в том, что правда о том, что необходимо на самом деле, выглядит совершенно по-разному для каждого, кто сталкивается с ситуацией…
Сарэк кивнул с довольно мрачным видом.
– Если я приду к выводу, что должен защищать планету моего рождения, закрыв глаза на отношения с землянами, я сделаю это. Также как, если я приду к заключению, что могу защищать в своем докладе Федерацию с чистой совестью, я сделаю это. Важно, что мы должны придерживаться ксиа безошибочно и до конца. Иначе все бесполезно.
– Если вы выступите против нас, – сказал Джим, – это будет означать, что вы никогда больше не увидите своего сына или вашу жену, или вам придется отправиться в изгнание вместе с ними…
На этот раз на лице Сарэка на какую-то долю секунды появилось выражение боли. Джим тут же пожалел о том, что ему удалось это заметить. Маккой успел отвернуться.
– Тогда так и будет, – ответил Сарэк. Голос был спокоен и холоден, только лицо его выдавало. – Вы должны понять, капитан, что от событий, которые произойдут в течение следующих двух недель, пойдут крути по воде. Народ осознанно взял в свои руки решение судьбы планеты. Последствия выхода из Федерации, наши личные потери и боль, вопрос изгнания или отчуждения не значат ничего в сравнении с потерей многообразия, благополучия целого вида. Нашего или вашего. Здесь интересы многих превышают мои. Сын и жена примут свои собственные решения, и сделают это правильно, в этом я уверен, – Сарэк посмотрел на Аманду, потом на Спока с почти ощутимой гордостью. – Но, что касается меня, то я не посмею подсчитывать потери. Я служил миру еще с тех времен, когда вас не было на свете. И сейчас я буду служить ему, несмотря на последствия.