Они сидели несколько мгновений на скамье молча.
– Ну что ж:, – сказал наконец Джим, – как я понимаю, мы должны взять себя в руки и сделать все возможное в данной ситуации. Но… он покачал головой, – я все еще никак не могу смириться с тем, что мы услышали от вулканца. Они всегда так сдержанны и вежливы. Мысль о том, что будет представлять из себя орава злых вулканцев, если они дадут выход своим эмоциям…
– Эта мысль испугала их самих несколько веков тому назад, сообщил Маккой. – И похоже, что это единственная причина, по которой их цивилизация до сих пор существует.
– Кстати, – сказал Джим, – мой универсальный переводчик не справился со словом "твиокх". Боунз, не думаешь ли ты, что с ним что-то случилось? Ты ведь сразу понял, о чем идет речь.
– Нет, не думаю, что дело в твоем переводчике, – сказал Маккой и посмотрел несколько виновато. – Я проштудировал языковые серии второго уровня, когда был в отпуске. Должен сознаться, что я был озабочен ситуацией, когда смотрел новости, а потому решил остаться дома и пройти курс.
– Вместо того, чтобы поехать в Бали? Боунз пожал плечами. Джим ошарашено уставился на него. Не так много людей сегодня учили языки химическим способом. Хотя курс РНА давал полные знания языков, но со временем они улетучивались, а сам процесс был болезненным, так что человек заболевал на несколько дней. Поэтому большинство людей предпочитало пользоваться переводчиком и обновлять в нем информацию при необходимости. Хотя все лее РНА серии имели некоторые преимущества. Обучавшийся мгновенно и осознанно начинал бегло говорить на языке, он мог подбирать слова, говорить каламбуры. У них не было страха лишиться речи на чужом языке в случае поломки переводчика.
Признание Маккоя явно впечатлило Джима.
– Это был курс восприятия на слух или разговора на языке и восприятия?
– Хвас та-йевехих так рехелх кутук-шейх най йа-ч-евх, – сказал Маккой, затем кашлянул и потер горло. – Мой акцент немногого стоит. Я просил местный акцент северного континента, но вместо этого получил РНА от какого-то вулканца, который сначала жил в Кембридже, а потом преподавал в Лос-Анджелесе. Хотя местные клоны все-таки дороже…
– Ты что, не повесил эти расходы на Звездный Флот?
Боунз скривился.
– Ты шутишь? Знаешь, сколько это займет времени: обработать заказ, ваучер, дождаться одобрения департамента и наконец получить подпись под проектом? Вулкан уже отделился бы к тому времени, пока вся эта бюрократическая возня дойдет до финала. Я сделал все это на свои гроши.
Было видно, что все это показалось Джиму забавным. Вскоре они увидели Спока, который пересек площадку и остановился перед скамейкой.
– Какие-нибудь проблемы, капитан? – поинтересовался он. – Похоже вы провели много времени в консульстве.
– Нам нужно было кое-что сделать, – ответил Джим.. – Нет, проблем не было… Хотя ты все же пропустил представление, когда Маккой выводил на чистую воду одного из ваших собратьев.
Маккой потянулся лениво, в то время как Спок воззрился на него с выражением полного непонимания.
– Но в здании прекрасная система очистки, – сказал Спок.
– Это зависит-от того, кто ищет грязь. Свинья найдет ее везде, заявил Маккой, улыбаясь. Спок покачал головой.
– Должен признаться, я вас не понимаю.
– Хи-элеф ка хий, – ответил Маккой. Переводчик Джима совершенно ясно передал это как: "Нет, вы понимаете".
Спок мигнул.
– Да ладно, – сказал Маккой, поднимаясь со скамьи. – Я хочу сделать кое-какие покупки, и мы расскажем все по дороге.
– Прекрасно, – только и сказал Спок.
Они весело провели время, прогуливаясь по городу, рассматривая витрины и восхищаясь архитектурой. Уже было довольно поздно, когда они зашли в одно местечко пообедать. День по вулканским стандартам был прохладным – не более ста градусов по Фаренгейту. Но все же Джим был несказанно рад, что склад снабдил его теплозащитным костюмом. Он был прошит теплонейтрализующим волокном, которое отражало тепло от одежды.
Даже в тени, где стоял их столик во дворике ресторана, дыхание угасающего дня было жарким, и Джим с большой охотой пил холодную, чистую воду, которая била из фонтанчика в центре дворика.
Маккой смотрел на источник, потягивая свое вино.
– Знаешь ли, – сказал он вулканцу, – для такого сухого места, каким является ваша планета, у твоих соплеменников много фонтанов.
– Мы бережем воду, – ответил Спок, – но иногда и дух должен быть освежен, как и тело. Маккой отставил свой бокал в сторону.
– Были времена, – сказал он, – когда я был бы просто ошарашен, услышав что-нибудь подобное от тебя.
– Были времена, когда ты не знал меня так хорошо, как знаешь сейчас, – ответил Спок. – Но времена меняются. Будем надеяться, что они изменятся и для Вулкана.
Маккой кивнул, потом сказал:
– Мне нужно кое о чем спросить тебя. Есть то, чего я не понимаю в языке…
– Как, например, акцент, – сказал Спок, причем по его тону было заметно, что речь Маккоя забавляет его.
– Нет, это мы лучше оставим в покое. Ты ведь знаешь, как работает РНА передача: ты получаешь контекст слова, а также его значение и звучание.
– Да.
– Так вот, я знаю пару слов, контекст которых был пропущен, хотя переводятся они достаточно ясно. "А-Тха", например.
Спок ничего не ответил, наклонив голову, он исподлобья посмотрел на Маккоя.
– Если это то, о чем нельзя спрашивать, – поспешно добавил Маккой, – просто забудь об этом. Я не знаю, где начинается табу.
Спок покачал головой.
– Нет, доктор, это не является табу, – Спок перешел на "вы" не потому, что был чем-то расстроен, просто ему было так удобнее говорить о делах. – Вы ведь спрашиваете об его абстрактном значении.
Он сложил руки и сплел пальцы между собой.
– В вашем переводе нет контекста потому, что это одна из тех концепций языка, которая должна постоянно испытываться или, если хотите, ощущаться, чтобы быть верной. Вы не можете заморозить ее в одной форме. Вы должны испытывать, чувствовать "А-Тха" по-разному каждый раз. Это не является ограничением, наложенным нами… это заложено в самой структуре Вселенной. Позиция наша в пространстве и времени постоянно меняется. "А-Тха" также должна изменяться.
Джим потряс головой.
– Я что-то упускаю.
– Нет, – сказал Спок. – Думаю, на большинстве человеческих языков эта концепция звучит как "сущность" или что-то подобное. "А-Тха" – это опыт, ощущение бытия и силы, которая несет ответственность за создание природы и поддержание Вселенной.
– Бог, – недоверчиво сказал Джим.
– "Бог" тоже подойдет для описания этого слова на земном языке, сказал Спок. – Вулканцы испытывают это присутствие напрямую и постоянно. И степень этого ощущения постоянно меняется. Ни один вулканец не испытывает его одинаково. Слово это из самых древних, которые известны науке, одно из самых старых, найденных в древних рукописях, и обозначает то, что присутствует почти во всех древних языках планеты.
Маккой с любопытством уставился на Спока.
– Ты можешь мне сказать, – заявил он, – что ту информацию, которую другие виды пытаются найти большую часть своего существования, воюют из-за нее, но все равно не достигают в своих поисках какой бы то ни было определенности. И эту информацию вы просто-напросто имеете, потому что она была всегда?
– Да, – ответил Спок, – это совершенно точно.
Джим сидел какое-то время молча, переваривая все это.
Это определенно объясняло жуткое, неземное спокойствие и безмятежность многих вулканцев, которых он встречал. Они определенно носили в глубине своих душ уверенность в том, что все в порядке. Джим подумал, что теперь он понял в некоторой степени их безмятежность. Но оставались еще неясности.
– Спок, – наконец прервал молчание Джим. – В свете этого, как ты можешь объяснить такое явление, как Шас?
Спок несколько помрачнел.
– Капитан, – сказал он. – У людей нет внутренней определенности по этому вопросу, и поэтому вы думаете, что если бы она была, то вы решили бы многие проблемы. В некотором смысле это так. Но есть множество вопросов, которые эта уверенность оставляет без ответа. Если увериться, что Бог существует, то почему существует зло? Можно ли определить силу, создавшую Вселенную, как то, что мы называем добром?