– Их и нет… только если, конечно, у вас нет там друга… – и Маккой выставил свой указательный палец вверх.
Харб выпучил на него глаза.
– Мойра? Ты заставил мою игровую машину забраться в чужие компьютеры и выкрасть информацию?
– Харб, Харб! Одолжить.
– Но вы не могли сделать этого, доктор, – сказал Спок расстроено.
– Я не говорю об этических аспектах, но это невозможно. Игровая машина не имеет выхода в сеть, не имеет доступов и кодов полномочий, которые вам были необходимы, не имеет…
– Спок, – перебил его Маккой, – есть одна вещь, которую этот компьютер имеет совершенно определенно. Личность. И ты знаешь, кто ее туда поместил.
Сарэк удивленно посмотрел на Спока.
– Я и не знал, что ты занимаешься программированием игровых машин.
Харб посмотрел сначала на Спока, затем на Сарэка.
– Я попросил его это сделать, сэр. Мне легче работать с машиной, у которой есть некоторая гибкость в ее программных возможностях.
Покрытие "личности" как раз дает это. У меня была здесь личностная программа, с которой было весело работать: генератор для споров, но он был несколько ограничен. Так, что я попросил Спока, чтобы он в свободное время добавил ему память и увеличил число ассоциативных связей.
Сарэк посмотрел на Спока.
– Ты превысил критическое число, не так ли? И машина…
– "Пробуждение" всегда было антропоморфизмом, – ответил Спок, защищаясь, – и в любом случае нет никаких доказательств…
– Дело в том, что компьютер, которому это было сделано, действует как живой, – сказал Джим. – Некоторые из них уже создали проблемы.
Например, то, как врет М5.
– Я никогда бы не сделала этого, – с укором сказал голос Мойры, и вы знаете это. Мои этические параметры очень строги.
– Значит, недостаточно строги, чтобы воспрепятствовать тебе позвонить в систему, которая должна быть закрыта прочнее чем Швейцарский банк, – ответил Джим. – Взломать ее и утащить оттуда кучу конфиденциального материала, который…
– Это было правым делом, – возразила Мойра. – Доктор Маккой объяснил мне ситуацию. Он старший офицер, капитан. Программа требует от меня подчинения приказам начальствующего офицера. Поэтому я попросила мостовые компьютеры наладить связь, а что касается сумочных кодов, так они присутствуют в разных измененных формах в моей программе, так как их создал Спок…
– На основе моих алгоритмов, – сказал Сарэк, продолжая рассматривать распечатки.
– Да, отец, они были лучшие и самые сложные из тех, что были под рукой. – Спок выглядел весьма смущенным.
– Что отец, что сын, – прокомментировал Маккой. – И компьютеры на корабле имеют больше силовых клеток решения вопросов, чем любые другие компьютеры, стационарные или передвижные. Они построены специально для этого. У принимающего компьютера не осталось и шанса.
Ну, Сарэк, подтверждает ли информация мои утверждения?
– Более чем, – ответил Сарэк, и добавляет кое-какие интересные подробности. – Он поднял один листок. – Причастность правительства.
– Шас, – сказал Маккой. – Да и некоторые другие у него на содержании: несколько членов вычеркивающей группы и один из членов Высшего Совета. Большая банка червей, не так ли?
– Такое определение не отражает и сотой доли этого, – отозвался Сарэк, передавая листки Аманде.
– Как обычно, – сказал Маккой, – Ксиа работает, и сама может позаботиться о себе. Здесь очень грозное оружие дается вам в руки.
Остается только один вопрос, вы собираетесь использовать его? Вы же не хотите, чтобы это выглядело как какая-нибудь операция Федерации по саботажу голосования за отделение.
– Нет, это совершенно не так, – сказал Сарэк, просматривая другую стопку распечаток. Маккой покачал головой.
– Нет, это определенно не так. Просто старый сельский доктор в поисках правды… – Маккой улыбнулся. – Хотя на этот раз, похоже, нашел ее больше, чем обычно.
Сарэк оторвался от бумаг.
– Должен сказать, – заметил он, – я впечатлен. Вы настоящий детектив, доктор.
– Все доктора – детективы.
– Т'Пау должна это увидеть, – заявил Сарэк, складывая печатные листы в одну стопку. – После этого… мы посмотрим. Я предложу ей послать копии виновным сторонам и дать им шанс выйти чистыми из этой истории. Что же касается правительственных чиновников… – он покачал головой. – К счастью, этих не так много. Но коррупция на этом уровне страшная вещь. Я должен увидеться с Т'Пау. – Он встал. – Я могу воспользоваться вашим транспортатором?
– Конечно. – Все встали, чтобы проводить его. Сарэк остановился в дверном проеме, когда двери открылись.
– Однако, капитан, сегодня днем вы выступаете, не так ли?
– Надеюсь, также хорошо, как Боунз.
– Я тоже надеюсь на это. – Сарэк приподнял в руке стопку бумаг. Знаете ли, существует вероятность, что даже это не сможет нам помочь.
– Нам? – переспросила Аманда невинным голосом.
Глаза Сарэка сузились.
– Интересное ощущение – быть снова частным лицом. Идем, жена, не нужно заставлять Т'Пау ждать.
– Номер восемнадцать, – сказал вулканец, который представлял выступающих. По каким-то причинам это был не Шас.
– Меня зовут Джеймс Т. Кирк, – сказал Джим спокойно, – я имею ранг капитана Звездного Флота в Объединенной Федерации планет. По поводу рассматриваемого предложения я отвечаю: "нет".
Внутри него все дрожало… он чувствовал себя здесь гораздо хуже, чем на мостике, где он знал, какие и когда отдавать приказы, куда поворачиваться, что делать. О борьбе посредством слов он также имел понятие, но драться на этой арене ему было боязно. Ведь так много поставлено на карту.
– Я не совсем уверен, на какую тему необходимо говорить, – сказал он. – Есть несколько, которые привлекают меня. Это – исследовательская и чисто этическая. И, конечно, эмоциональная. – Он прошелся немного по сцене, стараясь расслабиться и выглядеть таким же спокойным, как казался во время своего выступления Маккой.
– Возможно, мне нужно начать вот с чего, – нарушил он, наконец, молчание. – В первый раз, когда я прилетел на эту планету, чтобы посетить свадьбу… Было шоком то, что меня здесь ожидало по прибытии, и некоторые из вас, кто знает обстоятельства дела, могут подумать, что я был счастлив поскорее убраться из этих мест. – По аудитории прокатился шумок, выражающий сдержанное удовольствие. Спок предупредил его, что касаться этой темы надо осторожно, ввиду ее деликатности. Но с другой стороны, ее никак нельзя, было обойти стороной.
– Это был, скорее всего, стыд, – сказал он. – я с нетерпением ждал возможности снова увидеть Вулкан. Эта планета – одна из первых, о которых узнает на Земле школьник, как о планете за пределами солнечной системы, сразу после миров Альфа-Центавра. Земляне воспринимают Вулкан, как соседа, даже больше, по некоторым причинам, чем жителей Таy Кита. Может быть, потому, что они больше похожи на нас. – Эта мысль позабавила его. – Вы наши соседи. Что такое двенадцать световых лет в этой огромной Галактике?
Он снова прошелся по сцене.
– Нам будет жаль потерять вас. Я думаю, что это нужно сказать прежде всего. Печаль – это, конечно, эмоция, и именно такая, которой каждый старается избегать. Нет возможности объяснить, что же именно в вас нам жалко терять. Некоторые из характеристик такого плана, возможно, вам не понравятся. Но я все же попытаюсь их изложить.
– У вас есть мужество, – сказал Джим. – Не эмоциональная добродетель, но .такое, которым мы можем восхищаться. Около сорока процентов занесения на карту этой части Галактики было сделано командами вулканцев в самом начале объединения с Федерацией. Пилоты, отправлявшиеся на крохотных корабликах в неизвестность потому, что изучение было логичной вещью. Но именно мужество привело первого "Отважного" к гибели несколько лет назад. Знаете ли вы, сколько людей в Федерации оплакивали этот корабль и его команду? Он был особенным.