Реформаторские движения и реформирование духовных орденов, имевшие место в XI–XII вв., косвенно вели к реформе церкви в целом и реформе мирского христианства, к созданию новых анклавов святости. Каждый раз, когда основывался новый монастырь или реформировался старый, очищался кровоток христианства. Эти жизнетворные обители были частью Царствия Небесного на земле, местами спасения для христиан, бежавших из мира в поисках христианского совершенства. Но старое монашество устава святого Бенедикта отражало самодостаточность раннего периода своего развития. Эти монастыри были фактически полностью независимыми, напоминавшими небольшие государства. В XII в. довольно часто можно было наблюдать, как подобные монастыри успешно противостояли вторгавшимся в их пределы реформаторам, которые временами начинали понимать, что роли поменялись. Например, немецкие хронисты, описывая изгнание подобных незваных гостей, с восторгом говорят о решительной победе над всеми пришедшими извне чужаками (возможно, французскими реформаторами), посягнувшими на «добрый старый обычай», установленный отцами основателями монастыря.
Основание новых монастырей было характерным явлением своего времени. Отчасти это было ответом на призыв к реформам, а с другой стороны, папство, для удовлетворения растущих потребностей церкви и своих властных амбиций, искало себе союзников. Орден понимался теперь как монашеская конгрегация, каждый монастырь которой находился в юрисдикции высшей инстанции, несшей ответственность за духовную дисциплину в нем и, там, где это было необходимо, за его реформирование. Такие ордены получали одобрение папы. Проведение монашеской реформы теперь уже не зависело от случая или прихоти церковного или светского синьора. Теперь это стало обязанностью самого ордена, деятельность которого все больше регламентировалась и который регулярно созывал капитул, свой руководящий орган. В XII в. мы уже видим сложившуюся, тщательно выстроенную сеть новых учреждений и монастырей наряду с продолжающими существовать монастырями раннего Средневековья с менее строгой организацией. В Германии действовала Конгрегация Хирзау, окончательно сложившаяся во второй половине XI в., в которую входило несколько реформированных по примеру Клюни бенедиктинских монастырей. Это были первые монастыри в Германии, которые покончили с правом аристократов учреждать для себя церкви и монастыри, создали институт светских братьев, готовили странствующих проповедников и сформировали общины мирян, жившие под монашеским духовным руководством, в основе которого лежали принципы аскетики.
Аскетизм был решительным ответом монашества на все происходившее в мире; монашеский ригоризм противостоял роскоши и насилию светского мира. Орден Гранмон, орден картузианцев (основанный святым Бруно Кёльнским в 1084 г.), орден Фонтевро (основанный архипресвитером Робером д’Арбрисселем около 1100 г.) и многочисленные более мелкие обители свидетельствовали о жизненности растущего аскетического движения. Всем им были присущи общие черты: бегство от мира, проповедь бедности и подражание Христу. Это движение может быть понято только в свете крайней «обмирщенности» средневековой церкви и христианства в целом. Такие христиане от «мира сего», зачастую впервые в своей жизни, приходили к пониманию греховности мира. Этого не могло бы произойти без глубокого осознания человеком основ христианского учения, что было достижением аскетизма.
XII столетие стало свидетелем рождения двух орденов, которые во многом были устремлены в будущее, – цистерцианцев и премонстранцев. В начальный период своего существования проповедь цистерцианцев была для верующего подобна глотку родниковой воды. Бернард Клервоский, самый влиятельный церковный деятель эпохи, вступил в орден в 1112 г. Это было время правления англичанина святого Стефана Хардинга, третьего настоятеля аббатства Сито (орден цистерцианцев получил свое название от латинского наименования аббатства Cistercium). Бернард основал 65 дочерних монастырей, продолжая управлять собственным аббатством в Клерво. К 1270 г. цистерцианцы в Западной Европе имели уже 671 аббатство. Во главе ордена стоял настоятель Сито, он же председательствовал на генеральном капитуле; ему подчинялись аббаты первых четырех дочерних монастырей. Полевые и монастырские работы выполняли светские братья. «Серые монахи» (так они были названы по цвету их одеяний из грубой шерсти) колонизовали славянские земли в Восточной Европе. Цистерцианцы были пуристами, хотя и не слишком строгими: они остановились на полпути к пониманию готики, стиль их построек уже проторил для нее дорогу. В своем понимании меры и пропорции, чувстве классической незамутненной красоты и не в последнюю очередь благодаря дару духовного руководства они близки гуманистам XX в.