Южная Франция, по сути, была частью мира Юга и имела гораздо больше общих черт со своими соседями Италией и Испанией, чем с чужим ей Севером, где даже язык был другим. Южная Франция, только после продолжительного сопротивления покорившаяся Северу, начиналась к югу от Луары. В нее входила Аквитания, часть Анжуйской империи и Лангедок от Роны до Пиренеев. Все эти области находились в юрисдикции графов Тулузских. Здесь было много городов, преимущественно небольших, зажиточные жители которых отличались независимым характером; города заключали договоры друг с другом и с итальянскими городами. В портах Нарбон и Монпелье можно было встретить купцов и моряков со всего Средиземноморья. Наряду с итальянскими колониями существовали процветающие еврейские колонии, которые наложили свой отпечаток на города Южной Франции. Здесь на Юге еврейские купцы вели торговлю с большим размахом. Епископов, аббатов и аристократов-землевладельцев обслуживали еврейские банкиры, высокопоставленные городские чиновники и консультанты по финансам. Большие торговые центры в Безьере, Ниме, Тулузе и Каркассоне заключали договоры с крестьянами, проживавшими в сельских городках, на поставку продукции с плодородных полей. Французские короли установили над этими южными городами свой патронаж; это касалось равным образом многочисленных небольших старых городов и вновь основанных в XII–XIII вв., которые находились под защитой монарха. Эти южные города мало чем отличались от двух сотен северных городов Франции, «коммун», имевших высший юридический статус и находившиеся под покровительством короля.
В XII в. на всей территории, находившейся под юрисдикцией французского монарха, существовали сотни малых «закрытых» городов (yilles closes), жители которых упорно боролись с переменным успехом за расширение своих прав. Тут и там можно было встретить отдельные большие города, с населением от 5 до 6 тысяч человек, и, возможно, был всего лишь десяток городов с числом жителей свыше 10 тысяч, но только Париж был действительно большой городской агломерацией. Ремесленники, крестьяне и фермеры-арендаторы, бежавшие от своих сеньоров, находили убежище в городах, где их могли достать только длинная рука сеньора, сам король или какой-нибудь влиятельный граф. Однако по мере того, как они богатели, их неопределенный юридический статус все больше мешал им занять подобающее место в высшем обществе. Горожане приобретали привилегии и права у главы города, а затем вступали в заговор против него. В Везле – против аббата, управлявшего городом; в Камбре, Шартре, Бове и Лаоне – против епископа, в Амьене – против баронов.
Однако крупные сеньоры вскоре поняли, какие большие финансовые и экономические выгоды они смогут получить, если начнут поддерживать «свои» города, и поэтому начали действовать в этом направлении. Почин в этом деле был положен графами Фландрскими и королями из династии Капетингов, которые постарались поставить под свою власть два наиболее важных города в своем королевстве – Париж и Орлеан. Они решили укрепить свою власть и взяли под особую защиту города в землях крупных вассалов. В Анжуйской империи английские короли, будучи герцогами Нормандскими и вассалами французской короны, покровительствовали Руану, Ла-Рошели, Байонне и Бордо, соперничая с их сюзереном в Париже.
В тех местах, где сходились торговые пути, связывавшие Юг и Север, в XII в. существовали большие французские ярмарки – Сен-Дени, Бокер на реке Роне, Шалон-сюр-Сон и, конечно, славные ярмарки Шампани. Лишь немногие из тех городов, где устраивались ярмарки, достигли общеевропейского статуса города ярмарок; в XIII в. это были Брюгге и Женева, в XIV в. Франкфурт-на-Майне. Самыми первыми и старейшими, однако, были ярмарки Шампани. Графы Шампани проводили по отношению к ним протекционистскую политику, и ярмарки стали в XII в. главными торговыми центрами Западной Европы. Графы Шампани гарантировали для всех купцов, проезжавших через их земли, безопасность в дороге на ярмарку и при возвращении с нее. Закон также предусматривал суровое наказание за нарушение общественного порядка во время проведения ярмарок; и, видимо, поэтому эта местность с ее четырьмя ярмарочными городами, а это были Провен, Труа, Ланьи-сюр-Марн и Бар-сюр-Об, стала самой безопасной для занятия торговлей. Ярмарки длились практически круглый год. Все сделки в текстильной промышленности, самой важной индустрии в Западной Европе, заключались на ярмарках. Англия поставляла шерсть на прядильные предприятия Фландрии и Артуа, Брабанта и Эно, в города, расположенные по реке Маас, и в саму Шампань. Большое прядильное производство было также в Париже. Шестьдесят городов Северо-Западной Европы, где работали ткацкие фабрики, обращали свои взоры в сторону Шампани, ярмарки которой были готовы принять фабричный товар. Внешняя торговля шла в основном через Юг. Здесь, как и повсюду, за купцами стояли итальянцы – финансисты из Генуи, Асти, Милана, Пьяченцы, Болоньи, Венеции, Флоренции, Лукки, Сиены и Рима. Процветающие ярмарки Шампани привлекли к себе гостей из Германии. Немцы, приезжавшие во Францию, были купцами, ремесленниками и студентами; они основали немецкие колонии в Париже, Орлеане, Монпелье и Авиньоне. Но когда в 1284 г. Филипп IV приобрел Шампань, его политика насильственного взыскания поборов быстро привела в упадок все ярмарки. Под главенством Венеции и Генуи итальянцы поставили под свой контроль морской путь во Фландрию, чтобы выйти на центры ткацкой индустрии, где их встретили купцы из Германии и Северной Англии. Брюгге занял место ярмарок Шампани, города которой погрузились в сонное оцепенение; в состоянии упадка оказались многие средневековые города.