— Проклятье, только не это! — простонала Джейн и зашла мне за спину, — Покажи.
Больно, было больно, мать его! Я убрал ладонь, ещё раз взглянув на неё. Тёмная кровь. Заражённая. Это конец.
— Рана небольшая, — констатировал спокойным голосом Хэм, — Но глубокая.
Капелька крови стекла по спине. Т-вирус. Я заражён Т-вирусом. Я погиб. Я стану ходячим трупом. Я буду только съедать всё, что дадут, и больше ничего. Я теперь никто.
Если только мне…
— Мартин, слушай меня, дружище, — Хэм развернул меня лицом к себе, — Регенерация. Устроим её, слышишь? Нужно массированное повреждение, — его голос сочился уверенностью и хладнокровием, а взгляд был очень сосредоточенным, что не давало мне выпасть из реальности.
Да. Да-да-да, повреждение организма. Большое, сильное повреждение.
— У нас мало времени! — Джейн, в отличие от Хэма, вся дрожала. Мне самому захотелось её успокоить.
— Бегом к нам! — Хэм подтолкнул нас вперёд.
***
Не терять времени, не терять. О боже, нет, я не знаю… Я не хочу… Не хочу быть разлагающимся куском мяса!
Мы влетели в наш кабинет. Джейн метнулась к шкафчику и вытащила оттуда бинты. Хэм за пятнадцать секунд объяснил, что произошло.
— Допрыгались? Допрыгались?! — чуть ли не прокричал Том. Да заткнись ты, бабка сварливая! — Умники вы мои!
— Значит так! — перекричал его Хэм, не теряя спокойствия в голосе — Мы сейчас не даём Мартину умереть. Все меня слышали?
Я почувствовал, как Джейн убирает мою ладонь, закрывающую рану, и прикладывает туда сложенный в маленькую марлю бинт.
— Спасибо, — тихо прошептал я ей. Тем временем Хэм продолжал строгим голосом командовать.
— Сейчас проведём операцию, — он вдруг замялся на мгновение и посмотрел на меня, — Вырезаем мышцы на левой руке.
Да, так будет хорошо. Достаточно повреждений.
Я видел, как Томас складывает на голову сложенные в замок ладони. Крэйг часто моргал, упирая в бока руки.
— Джейн, морфий, — скомандовал Хэм, и девушка дёрнулась в сторону шкафчика, оставляя меня самого держать бинт.
— Крэйг, Том, готовим инструменты и место.
Как же это всё нереально. Полное безумие. Не могу поверить.
Время как будто замедлилось. Вокруг меня бегали мои напарники. Они что-то говорили друг другу, махали руками. Но я их не слышал почему-то. Я слышал только внутренний голос.
«Спокойно, спокойно, приятель. Ты ведь знаешь, как это работает. Ты знаешь, что оно реально работает. Ты уже видел. Как миллионы клеток вырастают будто из ниоткуда, очерчивают все естественные, а оттого такие красивые линии, выстраиваются в строго определённом порядке, возвращают всё к жизни. Всё будет, поверь мне».
Я ведь безоговорочно верил тогда, когда мы пробовали сделать медленную регенерацию. Поверю и сейчас. А что мне остаётся делать?
Т-вирус. Разложение. Гниение заживо. Но не смерть. Хуже смерти.
Нет! Я сам лично его изучал! Я видел его в действии! Я знаю, как он работает и при каких условиях. Мои друзья знают. Я им доверяю.
Где-то на подсознании я увидел, что край стола после максимально тщательного надраивания дезинфицирующими средствами был накрыт какой-то тканью, видимо, первой попавшейся на глаза. К столу был подставлен стул. И я поплёлся к нему, стягивая по пути халат с рубашкой и по-прежнему не слыша ничего вокруг.
Только когда уселся, вытягивая левую руку на стол, вернулся слух.
— Никогда бы не подумал, что когда-нибудь буду тебя резать, Марти, — съязвил Том, укладывая лоток с инструментами.
Кто-то прилепил бинт на моей шее лейкопластырем. Затем подошёл Крэйг. Он обмотал мне верхнюю треть плеча узкой полоской плотной ткани и завязал тугой жгут.
— Ну-ка, как начнёт покалывать — скажи, — Крэйг обхватил меня за предплечье, — Так, уже холодеет.
Рука действительно стала быстро холодеть. Я и без того остался в одних штанах, а теперь холод отдавал на всё тело. Конечность начала бледнеть, а потом синеть. Вдруг загорелась, как рана на шее, а потом тут же сменилась какими-то странными ощущениями. Я даже не мог подобрать слова, чтобы их описать, потому что никогда ещё не чувствовал такого. Видимо, это и есть то самое «покалывание».
— Что-то чувствуется необычное, — пробурчал я.
— Отлично, сиди так дальше спокойно.
Тут же подошла Джейн. Она плотно сжала губы, но я видел, что они дрожали. Да и руки, в которых она держала шприц, тряслись.
— Прости, я сейчас попрошу кого-нибудь, — она подошла к Томми и тихо что-то сказала ему. Он перехватил шприц и встал рядом со мной.
— Поработайте кулачком, — процитировал Томас всех медсестёр разом. Игла аккуратно вошла в вену, и поршень постепенно загнал жидкость в кровь, — Обещай, что больше никогда не будешь принимать наркотики! — я, наверное, никогда не смогу определиться в своём отношении к этому человеку. Иногда его сарказм выводил меня из себя, а иногда поднимал дух, как ничто другое.
— Клянусь, это в последний раз.
Джейн потёрла лицо руками. Ей совсем не идёт быть грустной.
— Эй, всё нормально. Не расстраивайся, — я бы взял её за руку, но придётся разогнуть локоть, и из вены пойдёт кровь.
— Прости, это я должна тебя успокаивать, — она печально улыбнулась, по-прежнему дрожащими губами, — Мы справимся, с тобой всё будет хорошо.
— Ну естественно, — а, впрочем, плевать. Я потянул правую руку к её щеке, аккуратно дотронувшись до тёплой кожи. Большим пальцем мягко провёл по изогнутой в грустной улыбке линии губ, — Иди ко мне.
Джейн сжала мою ладонь в своей, присела рядом, и я почувствовал её пальцы на виске, передвигающиеся к затылку. А потом её губы на своих. Теперь я точно был спокоен.
— Так-так-так! Никаких прощальных поцелуев! Никто не умер и не собирается, понятно? — на сей раз точно наигранно недовольно проворчал Томас, — Давайте, время идёт.
Джейн отстранилась, но уходить не стала, оставшись держать меня за руку.
Всё равно какое-то нестабильное состояние. Меня качает то в безмятежность, то в панику. Осознание того, что мне сейчас без наркоза, хоть и с сильным обезболивающим, будут отрезать руку, утешения не приносило. Сознание металось между страхом стать живым мертвецом, вырезанием мышц на живую, сильнейшим желанием жить и сжимающей мою ладонь Джейн.
А ещё время. Если как можно скорее не нанести сильные повреждения, Т-вирус сработает в негативном своём варианте. Но нужно ещё сперва дождаться действия морфия.
Хэм, Томас и Крэйг пришли, уже в перчатках и готовые меня спасать. Весьма необычным образом. Я отдалённо ощутил прикосновение к левой руке.
— Больно? — спросил Крэйг.
— Нет, только немного само прикосновение почувствовал.
— Тогда вот так, — я видел, как он прикладывает остриё скальпеля к коже на моём предплечье и проводит им вниз. Слой кожи разъехался в стороны и тут же покрылся кровью, но я не чувствовал боли.
— Ничего.
— Отлично. Жгут усилит анестезию, так что ты скорее всего даже давления не почувствуешь.
Рациональные мысли потихоньку начали заполнять голову, оттесняя страх и панику. Верно. Морфин заблокирует болевые сигналы, а отсутствие кровоснабжения из-за жгута оставит нерабочими и чувствительные окончания нервов.