Пусть мир параллельный, но люди-то в нем настоящие, живые!..
– Наблюдать будем по очереди. Сейчас ваша очередь. Гранин и я отдыхаем три часа. Если что – сразу будите. Ориентир – портфель! Стеклами старайтесь не сверкать, а то быстро засекут! Кто первый обнаружит капитана, получит дополнительную банку тушенки и махорку.
Стимул оказался действенным. Даже Чиж воодушевился и, вооружившись биноклем, принялся разглядывать городок. Бинокль оказался мощный, командирский двенадцатикратный, точка обзора идеальная, а городок – не слишком большой, с населением в пять-шесть тысяч человек, так что вполне получалось рассмотреть в подробностях почти каждую улочку и практически каждый дом.
Но повезло все же не Чижову.
Часов через шесть, когда день перевалил за середину, а наша тройка вновь заступила на пост, Коля радостно воскликнул:
– Вижу синий портфель!
Серега тут же отобрал у него бинокль.
– Особняк с охраной на краю города, там еще флаг французский на крыше, а флюгер в виде петуха.
– Вижу!
– Слева от ворот машина, он только что в нее сел!
– Понял, веду наблюдение! – Гранин не отрывался от бинокля, комментируя передвижения автомобиля по городу. – Свернул направо, движется. Черт! Дома мешают, закрывают обзор. Так… проехал два квартала, остановился. Вижу пассажира, вижу портфель. Зашел в дом, машина уехала. Возможно, проживает там. Наши действия?
– Вести наблюдение за домом непрерывно. Николай, отвечаешь головой! – Коля кивнул, а Влад отозвал нас с Серегой в сторону и негромко продолжил: – Нас там никто не ждет, а если этот капитан или его портфель так важен, как говорит Ставрига, то нужно рисковать! Мнения?
Я теоретически был с Лурье согласен, но практически совершенно не хотел рисковать, пробираясь во вражеский город. Тут шенгенская виза не поможет. Если нас схватят, то как минимум – расстреляют, а как максимум – будут долго пытать, стараясь вызнать все наши тайны и секреты. Короче, перспективка хреновая…
– Согласен, – кивнул Серега. Он мыслил другими категориями. Для него существовала лишь задача и способы ее решения. – Возможно, это наш единственный шанс. Охраны у домика я не заметил, разве что внутри?
– Лейтенант? – Влад уставился на меня фирменным взглядом, сопротивляться которому было невозможно.
Эх, где наша не пропадала!
– Я тоже согласен. Рискнем!
– Отлично, тогда наша первоочередная цель – добыть транспорт и форму!..
– Этого добра вокруг полно! – ухмыльнулся Серега. – Надо устроить засаду и экспроприировать подходящую машину!
– Тогда двинули!..
Серега оказался прав: не прошло и двух часов, как мы раздобыли все необходимое.
Это оказалось проще простого. По крайней мере, имея в напарниках столь бывалых ребят. Мы выбрали участок дороги, Гранин расположился за поворотом. Оттуда хорошо просматривался кусок протяженностью с километр. Я устроился с другой стороны ловушки, чтобы иметь возможность видеть, если кто-то решит последовать в обратном направлении. А Влад остался в центре, дожидаясь сигнала.
Несколько машин Серега пропустил по только ему известным причинам. Затем проехала колонна из пяти грузовиков. И наконец, он негромко свистнул, призывая нас к вниманию.
С моей стороны никого. Минимум пять минут у нас есть. Я бросился к Владу, он как раз вытаскивал на дорогу поваленное грозой дерево, бросив его так, чтобы машина не могла проехать дальше без остановки, и скрылся в кустах. Я занял позицию напротив.
Очередной «виллис» показался из-за поворота. Внутри два или три человека. Нет, все же трое! Солдат-водитель и два офицера на заднем сиденье. То, что надо!
Машина затормозила у самого дерева, водитель неспешно вышел, почесывая затылок. Видно было, что одному ему с преградой возиться не хочется, но просить офицеров о помощи бесполезно – голубая кровь, аристократы, все равно откажут.
Но те неожиданно вышли сами, то ли размять ноги, то ли разузнать, в чем, собственно, дело. И тут Влад выстрелил. Одна короткая автоматная очередь – и оба офицера рухнули в грязь. Водитель испуганно закрутил головой и бросился убегать. Но ему не повезло с выбором направления – побежал он прямиком на меня.
Я не люблю убивать людей, хотя несколько раз мне приходилось это делать. Возможно, за свою короткую жизнь этот несчастный французский паренек – а я успел рассмотреть его молодое веснушчатое лицо с расширенными от страха глазами – не сделал ничего дурного, и в других обстоятельствах я предпочел бы отпустить его, чем брать на себя лишний грех, но мой палец, лежащий на спусковом крючке, словно сам собой надавил сильнее на холодный металл, раздался выстрел, один-единственный – и водитель, нелепо подпрыгнув на бегу, упал.