другие. Знаю, это означало бы, что все эти годы я бы не наслаждалась компанией папы, но
ведь это также означало бы, что я не стояла бы сейчас здесь, понимая, что Хизер затевает
что-то ужасное.
Не то чтобы я знала, что именно она затевает. Привидения иногда бывают ужасно
грубыми. Фокус, который Джесс проделал с зеркалом, на самом-то деле еще ничего.
Некоторые духи с такой силой бросались в меня разными вещами, что если бы я вовремя не
уворачивалась, то наверняка пополнила бы их ряды. За свою недолгую жизнь я заработала
целую кучу ушибов и синяков, да и сломанных костей у меня хватало. Мама считает, что я
просто склонна к несчастным случаям. Точно, мам. Так и есть. Я сломала кисть, упав с
лестницы. А почему я упала? Потому что меня толкнул трехсотлетний конкистадор.
И все-таки в ту же секунду, как я увидела Хизер, я поняла – добра от нее не жди. Мое
предчувствие основывалось не на воспоминаниях о нашей предыдущей встрече. О нет.
Понимаете, я проследила за ее взглядом и увидела, что она смотрела не совсем на Брайса. В
действительности внимание Хизер было приковано к потолочной балке в одной из секций
переходов, под которой Брайс должен был пройти. И пока я стояла там, балка начала
трястись. Не все перекрытие. О нет. Только одна тяжелая балка. Прямо над головой Брайса.
Я действовала не раздумывая. Вложив в бросок весь вес своего тела, я кинулась на
Брайса. Мы кубарем полетели на пол. И как раз вовремя. Мы все еще катились по полу,
когда раздался оглушающий грохот. Я пригнула голову, чтобы защитить глаза, поэтому не
увидела, как тот кусок балки разлетелся в щепки. Но услышала, как это произошло. И
почувствовала. Мелкие деревянные щепки градом посыпались вниз, больновпиваясь в кожу.
Хорошо, что на мне сегодня были шерстяные брюки.
Брайс лежал подо мной так тихо, что я заволновалась, не угодил ли кусок балки ему в
лоб или еще куда-нибудь. Но оторвав голову от его груди, я увидела, что с парнем все в
порядке – он просто во все глаза потрясенно смотрел на деревянный брус не меньше
двадцати пяти сантиметров толщиной и около полуметра длиной, лежащий в двух шагах от
нас. Пол вокруг был усеян мелкими щепками, отломившимися от упавшего бруса. Думаю,
Брайс осознавал, что если бы эта балка достигла своей цели и упала ему на голову, то на
каменном полу сейчас валялись бы еще и мелкие кусочки самого Брайса.
- Извините. Простите… - донесся до меня напряженный голос отца Доминика,
протискивавшегося к нам сквозь толпу остолбеневших зрителей.
Увидев балку, он застыл, но потом его взгляд сфокусировался на мне и Брайсе, и
святой отец снова двинулся вперед.
- Боже милосердный! - воскликнул он, подбегая к нам. – Дети, вы в порядке?
Сюзанна, ты не ранена? Брайс?
Я медленно села. Мне так часто приходилось проверять, не сломано ли у меня что-
нибудь, что я знала: чем медленнее ты встаешь, тем больше вероятность обнаружить, какая
именно часть тела сломана, и тем меньше шансов дать на нее нагрузку.
Но в данном конкретном случае все кости, похоже, были целы. Я поднялась на ноги.
- Боже! - все повторял отец Доминик. – Ты уверена, что все в порядке?
- Все нормально, - успокоила я его, принимаясь отряхиваться.
Мелкие щепочки покрывали меня с ног до головы. А на мне был мой лучший жакет от
Донны Каран. Я огляделась в поисках Хизер – по правде говоря, если бы я увидела ее в этот
момент, то убила бы, в самом деле убила бы… если, конечно, не брать во внимание тот факт,
что она уже и так была мертва. Но она ушла.
36 «Деревня проклятых» (англ. «Village of the Damned») – фантастические фильмы 1960 г. и 1995 г. о странных
белокурых детях, родившихся у жительниц английской деревни после визита инопланетян. Дети приносят
жителям деревни одни несчастья и пугают даже собственных родителей: они не проявляют эмоций, умеют
читать мысли и обладают необычными психическими свойствами.
- Господи, - пробормотал Брайс, поднимаясь рядом со мной.
Судя по внешнему виду, он не пострадал, только выглядел слегка потрясенным. На
самом деле, такому большому парню сложновато было нанести серьезный урон. Метр
восемьдесят ростом и широченные плечи – ну вылитый Болдуин.
И он обращался ко мне. Ко мне!
- Господи, ты в порядке? – спросил он. – Спасибо. Господи. Кажется, ты спасла мне
жизнь.
- О, пустяки, правда, - откликнулась я.
Не удержавшись, я протянула руку, чтобы стряхнуть щепки с его вязаного жилета.
Кашемир. Как я и предполагала.
- Что здесь происходит?
Сквозь толпу проталкивался высокий тип в ворохе мантий и в красной шапочке на
голове. Увидев на полу обломок балки, вновь подошедший взглянул на зияющую в потолке
дыру, на месте которой этому обломку надлежало находиться, и повернулся к отцу
Доминику:
- Видите? Видите, Доминик? Вот к чему приводит то, что вы разрешаете своим
драгоценным птичкам устраивать гнезда где ни попадя! Мистер Аккерман предупреждал
нас, что подобное может произойти, и смотрите! Он был прав! Кто-нибудь мог погибнуть!
Так вот он какой, монсеньор Константин.
- Мне так жаль, монсеньор, - ответил отец Доминик. – Ума не приложу, как такое
могло случиться. Хвала небесам, никто не пострадал.
Он обернулся ко мне и Брайсу:
- Вы двое точнов порядке? Знаете, мне кажется, мисс Саймон немного бледновата. Я
лучше отведу ее к медсестре – если ты не против, Сюзанна. Остальные, расходитесь-ка по
классам. Никто не пострадал. Это был просто несчастный случай. Расходитесь.
Как ни странно, народ сделал, как он велел. Была у отца Доминика такая
отличительная черта. У тебя как будто возникала настоятельная необходимость исполнить
то, о чем он тебе говорит. Слава Богу, он не использовал свою власть над людьми во зло!
Хотела бы я то же самое сказать о монсеньоре. Тот стоял во внезапно опустевшем
коридоре, уставившись на злополучную балку. Любой, глядя на обломок, мог бы заметить,
что в нем нет и следа червоточины. Дерево, ясное дело, не было новым, но оно не было и
гнилым.
- Мне придется убрать эти птичьи гнезда, Доминик, - резко заявил монсеньор. – Все
до единого. Мы просто не можем позволить себе так рисковать. А если бы здесь стоял один
из туристов? Или, прости Господи, архиепископ? Вы же знаете, что он приезжает в
следующем месяце. Что если бы архиепископ Ривера стоял здесь и на него упало бы это
бревно? Что тогда, Доминик?
Подошедшие на шум монашки бросали в сторону бедного отца Доминика взгляды,
полные такого упрека, что я чуть не рассказала им кое о чем. На самом-то деле я даже успела
открыть рот, но отец Доминик крепко стиснул мою руку и начал подталкивать меня к
выходу.
- Конечно, - воскликнул он. – Вы совершенно правы. Я лично прослежу за тем, чтобы
все убрали, монсеньор. Мы не можем допустить, чтобы пострадал архиепископ. Ни в коем
случае.
- Господи, что за идиот! – проворчала я, как только мы оказались в безопасности за
дверями директорского кабинета. – Он серьезно воображает, что пара птичек могла такое
сотворить?
Отец Доминик пересек комнату и направился прямиком к маленькому застекленному
шкафчику, в котором стояло множество призов и почетных знаков – как мне стало известно
позднее, учительские награды. Прежде чем епископат назначил его на административную
должность, отец Доминик был популярным и горячо любимым учителем биологии. Он сунул
руку за одну из наград и вытащил пачку сигарет.
- Я, конечно, не уверен, но, по-моему, Сюзанна, называть монсеньора католической
церкви идиотом немного кощунственно, - заметил он, разглядывая красно-белую пачку.