Секретарь парткома вынул из кармана белый батистовых платок, встряхнул его, устало вытер широкий потный лоб и бритую бугристую голову.
— О, да ты посмотри, так они всё пиво выпьют! — оживлённо сказал он, взглянув в окно. — Будешь мимо идти, скажи Клаве, чтобы мне оставила. Да вот по дороге проводишь своего товарища, сейчас я звякну. — Он снял телефонную трубку, навалился большой оплывшей грудью на стол:
— Жарища, сердце давит… Люсенька? Соедини со Смирновым. Смирнов? Товарища к тебе посылаю. Недавно демобилизовался, кандидат в члены партии. Ладно, ладно, поездишь на грузовой, я запчасти не делаю, решим в рабочем порядке. Ну, бывай. У меня всё. — Он положил трубку. — Ну, трогай, успеха тебе на новом месте! А ты, Алимов, не забудь Клаве насчет пивка сказать.
— Не забуду, — прошептал Алимов.
«Почему он так тихо говорит? — удивился Слава. — Простужен что ли? Хотя и тогда, в вагоне, он точно так же шептал, наверно, горло больное».
Попращавшись за руку с секретарем парткома, они вышли на улицу.
— Может, по кружечке? — спросил Слава, когда Алимов направился к буфету передать просьбу секретаря.
— Не пью, извините.
Когда они проходили мимо одноэтажного сборнощитового здания с вывеской «Учебный комбинат», Алимов тронул Славу за плечо:
— Одну минутку, подождите, пожалуйста. Зайду, узнаю, как там мои девочки экзамены сдают. У нас филиал энергетического техникума. Я им шпаргалки передал, все три варианта решил, но у меня почерк плохой, вдруг не разберут. Я сейчас, подождите. Хотя бы тройки получили!..
Вернулся Алимов сияющим:
— Молодцы девочки: всё сдули, точь-в-вточь! Но тот, что принимал, видно, усёк: всем по четверке поставил. Больше нам и не надо, нам бы и по трояку хватило!
«Странный тип: инженер, а шпаргалит» — подумал Слава и спросил:
— А что за девочки?
— Мои, у меня в лаборатории двадцать девочек, а когда откроется фронт основных работ, будет сто! Сюда. — Они вошли в дом барачного типа. Полы в коридоре были только что вымыты. Алимов открыл дверь с табличкой «Гидростроевец». В лицо пахнуло табачным дымом и запахом пива.
На письменном столе стоял девятилитровый баллон пива, за столом сидели трое мужчин.
«А пиво холодное: баллон вспотел; литра четыре уже успели выдуть», — отметил Слава и в горле у него запершило от жажды.
По красным лицам пьющих катился обильный пот, глаза их томно остановились на вошедших.
— Привет! — сказал Алимов. — Вот, Толя, привел к тебе работника, — кивнул он плотному красивому мужчине с густым русым чубом.
— Руки в селедке, — сказал тот, вставая с кресла, похожего на трон, протягивая Славе запястье правой руки.
— Смирнов. Садись, старик, располагайся, как дома, и ты, Алимов, хоть кружечку выпей.
— Я побегу — у меня обострение, и девочки ждут!
Смирнов налил две поллитровые банки, одну подал Славе, другую — Алимову.
— Хрен с твоей язвой, выпей, а девчонки подождут. Вот селедка.
— Что ты! Копчёную мне совсем нельзя: скрутит. Пиво — рискну: во рту пересохло.
— Как сдали твои девочки? — спросил парень в голубой шелковой тенниске, плотно обтягивающей его мощную грудь и бицепсы.
— Спасибо, Мухтар, на четыре, — улыбнулся Алимов, быстро глотая холодное пиво.
— Да, ты, между прочим, громче можешь? Что ты все шепчешься, как барышня! — сказал Смирнов.
— Привык так…
— А Мухтар мотоцикл выиграл, — сказал худощавый белокурый юноша в затертых джинсах. — Завтра в город поедем получать.
— Хотел информацию тиснуть в газете, а он баллон пива поставил, только чтоб его не прославлять, — засмеялся Смирнов.
— Зачем позорить? — Мухтар опустил голову.
— Чудак-человек, — Смирнов развел руками, — не позорить, а прославлять! Лучший бетонщик стройки Мухтар Магомедов выиграл по лотерее мотоцикл и т. д. и т. п. Жаль, что пиво привезли, а то бы ты не откупился, да и вообще еще не поздно!
— Ну-ну, — Мухтар покраснел и сжал тяжелые кулаки.
— Так я побежал! — сказал Алимов, допивая пиво. — Не обижайте товарища! Простите, Слава, вы не могли бы помочь нам по русскому письменному? Вас ведь еще никто здесь не знает…
— Я делаю ошибки, я…
— Понятно! — Алимов улыбнулся. — Что-нибудь придумаем, не беда. Ну, пока ребята! Да, — обернулся он к Славе, — как мы будем с вами? У меня в комнате трое ребят ночуют, наших детдомовских.
— Не беспокойся, — прервал его Смирнов, — теперь он мой работник, и я о нём позабочусь, у меня места дома много.
— Ладно, потом посмотрим. Ну, пока, побегу. Много работы. — Алимов хлопнул дверью.