В коридоре зазвонил телефон.
— Это медсестра, звонит узнать, куда я пропал, — сказал О'Шей. — Он встал и, нагнувшись, выключил иллюминацию в камине.
— Ну и мы пойдем, — сказал Моррис Цапп. — Рад был повидать вас, Майло. — Выйдя из дома, он задрал голову и со вздохом окинул взглядом верхний этаж. — Вон там я снимал квартиру, а Бернадетта была за уборщицу. Бедняжка… Девчонка она была недурная, несмотря на щербатый рот. Когда я слышу, как легко такие барышни в наши дни попадают в беду, я просто свирепею. А тот, кто совратил ее, неужели не мог принять соответствующих мер?
— В Ирландии невозможно достать противозачаточные средства. Их продажа запрещена законом.
— Неужели? Ну тогда ты, наверное, набьешь здесь свой чемодан презервативами?
— Нет, — ответил Перс. Я против добрачных связей для обоих полов.
— Что ж, Персик, это прекрасная идея, но, если хочешь знать мое мнение, едва ли она когда-нибудь приживется.
Они расстались на углу Гитингсроуд. Моррис Цапп направлялся в дом Филиппа Лоу, который находился неподалеку, а Перс — в общежитие.
— Вы идете сегодня в театр? — спросил Перс.
— Нет, Филипп Лоу отсоветовал. Я лучше пораньше лягу спать, мне надо прийти в себя после смены часовых поясов. Ну, пока.
Перс заспешил в корпус Мартино, но оказалось, что к ужину он опоздал, поскольку из-за спектакля его перенесли на более раннее время.
— Не расстраивайся, сынок, еда была неважнецкая, — сказала ему официантка с желтыми кудряшками, накрывая стол к завтраку в совершенно пустом зале. — Картофельная запеканка с мясом из того, что с обеда осталось. Если хочешь, возьми в буфете печенья и сыра.
С жадностью набив рот крекерами и сыром «чеддер», Перс поспешил в вестибюль общежития. У входа стоял начеку Робин Демпси, вырядившийся в щегольской коричневый блейзер и серые брюки из шерстяной фланели.
— Вы идете в театр? — спросил его Перс. Меня не подбросите?
— Извини, старик, у меня в машине уже нет места. От ворот кампуса отходит автобус. Если бегом, то успеешь.
Перс побежал, но на автобус не успел. Пока он стоял у ворот кампуса, размышляя, как быть, мимо, обдав его грязью, промчался на «фольксвагене» Робин Демпси. Рядом с ним на переднем сиденье сидела Анжелика. Она улыбнулась и помахала ему. Больше в машине никого не было.
На улице стемнело и похолодало. Перс поднял воротник куртки и, засунув руки в карманы, зашагал по направлению к центру города. К тому времени, когда он разыскал драматический театр — бетонное футуристическое сооружение по соседству со зданием ратуши, — представление шло полным ходом. Пробравшись на свое место, он увидел на сцене одетого под Робин Гуда актера, который наставлял публику шипением предупреждать о появлении злого маркиза Карабаса. Затем последовал дуэт сына мельника и принцессы, его возлюбленной; далее зрители увидели комическую сценку, в которой два неумелых маляра, оклеивая обоями королевские покои, обляпывают себя клейстером и то и дело роняют инструменты королю на подагрические ноги. Закончилось первое действие песнями и танцами с участием всей труппы — пародией на фильм «Субботняя лихорадка», в которой Кот в Сапогах побеждает в конкурсе на лучшего танцора королевской дискотеки.
Когда в зале зажегся свет, Перс увидел озадаченные лица участников конференции. Некоторые заявили о намерении немедленно покинуть театр и пойти посмотреть какой-нибудь приличный фильм. Другие пытались найти оправдание увиденному: «В конце концов, на сегодняшний день это единственный по-настоящему популярный театральный жанр, и я думаю, каждому просто необходимо к этому приобщиться». Иным же, хотя они не признались в этом, спектакль и в самом деле понравился: все первое отделение они с увлечением шипели, хлопали в ладоши и подпевали актерам. Ни Анжелики, ни Робина Демпси в зале не оказалось.
Пытаясь разыскать их среди толпившихся в фойе зрителей, Перс наткнулся на мисс Мейден, которая ярко выделялась на унылом фоне провинциальных театралов своим длинным вечерним платьем с лисьим боа и лорнетом. Ему вдруг подумалось, что в расцвете лет она была привлекательной женщиной.
— Добрый вечер, молодой человек! — сказала мисс Мейден. — Как вам нравится спектакль?
— Мне в нем не все ясно, — ответил Перс. При чем там Робин Гуд? Ведь «Кот в Сапогах» — это французская сказка.
— Ну зачем же быть таким буквалистом] — с укоризной сказала мисс Мейден, хлопнув его по плечу свернутой программкой. — Джесси Уэстон в своей книге описывает рождественскую сказку, в которой участвуют Дед Мороз, Георгий Победоносец, Турецкий паша, Лекарь — из-под каменного моста — аптекарь, Шалтай-Болтай, Вельзевул и Большая голова с одной извилиной. Что вы на это скажете?
— Боюсь, ничего.
— Но все очень просто! — торжествующе воскликнула мисс Мейден. — Георгий Победоносец убивает Турецкого пашу, а Лекарь воскрешает его из мертвых, что символизирует смерть урожая зимой и его возрождение летом. И снова все сводится к бесконечному обновлению жизни. Робин Гуд, как вы знаете, связан с Зеленым великаном из средневековых легенд, который символизировал дух природы.
— А дальше?
— Страдающий подагрой правитель — это, очевидно, Король-Рыбак[17], царствующий на бесплодной земле; сын мельника возвращает ей плодородие при участии Кота в волшебных сапогах и получает в награду руку и сердце принцессы.
— Так что Кот в Сапогах — все равно что Святой Грааль? — шутливым тоном спросил Перс.
Мисс Мейден его ирония не смутила:
— Разумеется! Сапоги — это фаллический символ, кот — это киска. Вы, несомненно, знакомы с вульгаризмом «киска»?
— Да, приходилось слышать, — без энтузиазма ответил Перс
— Эта очень старая и широко распространенная метафора, уверяю вас Так что Кот в Сапогах олицетворяет то же самое сочетание мужского и женского начал, что и чаша с копьем в легенде о Святом Граале.
— Удивительно, сказал Перс — Просто удивительно, что родители позволяют детям смотреть эти сказки. Кстати, мисс
Мейден, а вы не видели здесь Анжелику Пабст и Робина Демпси?
— Видела. Они ушли из театра как раз перед началом представления, — ответила мисс Мейден. — Потом будут жалеть, когда узнают, что они пропустили. О, звонок. Пора занимать места!
Перс в зал не вернулся. Он покинул театр и направился в общежитие. Поднялся на лифте на последний этаж — там было темно и пустынно, поскольку участникам конференции не пришлось поселяться столь высоко над землей. Здание состояло из двух высоких блоков, соединенных между собой застекленными переходами, причем на последнем этаже, в чем Перс убедился заранее, открывался прекрасный вид на кампус, на искусственное озеро и на юго-западную окраину Раммиджа. Он взглянул на небо: на нем плыли легкие облака и виднелась восходящая луна.
Спустя примерно час Перс услышал грохот поднимающегося лифта. Он подбежал к его дверям и застыл с выжидательной улыбкой. Двери открылись — за ними обнаружеласъ нахмуренная физиономия Робина Демпси. — Перс сменил выражение лица.
— Что ты здесь делаешь? — строго спросил Демпси.
— Думаю, — ответил Перс
Демпси вышел из лифта:
— Я ищу Анжелику — сказал он.
— Ее здесь нет.
Двери лифта за спиной? Демпси автоматически закрылись.
— Откуда ты знаешь? — спросил он. — Здесь же темна. Почему ты не включил свет?
— В темноте мне лучше думается, — сказал Перс.
Демпси включил свет на лестничной площадке и настороженно огляделся.
— И что же ты придумал?
— Стихотворение.
Недовольная гримаса на лице Демпси мгновенно сменилась плотоядной ухмылкой.
— А я поработал над тем лимериком, — сказал он. — Что если начать так:
Молодой аспирант в Лимерике
Опылял своим перцем гвоздики…[18]
— Этот вариант будет получше, — нехотя выговорил Перс. — Вот, пожалуй, все, что я могу сказать.
17
1Загадочный персонаж легенд о Святом Граале, в поединке с рыцарем-мусульманином раненный в бедро копьем и от этого потерявший мужскую силу, что повлекло за собой опустошение его королевства.