«Люциус Абраксас Малфой имеет честь пригласить вас на бал-маскарад…»
Северус не дочитал. Он отбросил пергамент, удушающе пахнущий розмарином, и уже собирался его испепелить, когда ему в голову пришла отличная идея. Он ни мгновения не сомневался, что это приглашение — часть того розыгрыша, который только Малфой мог считать забавным и продолжать с упорством, достойным лучшего применения.
Так Северус и поверил, что он считает его настолько привлекательным, чтобы предложить… вот как раз предложения Северус и не услышал, высмеяв абсурдность происходящего и громко хлопнув дверью, уходя. А сейчас, стало быть, Малфой изволил предложить мир. Ха! Надо было всё-таки дослушать его до конца, чтобы понять смысл шутки. Или не понять — юмор Малфоя иногда бывал настолько тонким, что ставил Северуса в тупик. Что ж, хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.
Северус собирался поддержать розыгрыш, повернув дело так, чтобы Малфой признал свои истинные мотивы и, возможно, даже устыдился. Хотя — где стыд, а где тот Малфой?! А ещё назывался другом! Причём если розыгрыш ещё можно было считать смешным — исходя из логики Малфоя! — то его предмет казался Северусу тем оскорбительнее, чем дольше он об этом думал. А значит, и ответ должен быть таким же.
Северус поднял скомканный пергамент и тщательно разгладил его. До бала оставался месяц, поэтому следовало составить чёткий план и продумать детали. В таком деле мелочей не бывает. Конечно же, Северус «почтит этот бал своим вниманием», и, безусловно, вечер станет «незабываемым» не только для него, но и для хозяина поместья, чьи шутки зашли слишком далеко.
Оборотное зелье Северус отверг как ненадёжное. Конечно, ему бы не составило труда правильно рассчитать дозу, но могли возникнуть трудности с его приёмом, что грозило несвоевременным разоблачением. Нет! Он не сторонник таких топорных методов и будет действовать тоньше. Чего бы ему это ни стоило.
Кстати, о цене. Северус был неприятно удивлён стоимостью своего «маскарадного костюма», а ведь речь шла всего-навсего о платье, к которому наверняка потребуются и другие аксессуары для завершения образа. Проклятый бюджет, рамки которого всегда больно задевали Северуса! Но, как говорится, было бы желание. Выход нашёлся, и Северус посчитал его крайне удачным — театр! Вернее, его костюмерная. В конце концов, законы жанра обязывали.
В театр Северус решил пробраться с утра, резонно рассудив, что там, где жизнь начинает бурлить после захода солнца, жаворонки не приживаются. И не прогадал — в шесть утра он был единственным посетителем этого приюта комедиантов. Конечно, ему пришлось скрыть себя чарами невидимости, чтобы ненароком не привлечь внимания сторожа, мирно похрапывавшего в комнате у самого входа. Костюмерную Северус нашёл не сразу, но когда оказался в комнате, где ряды платьев были подобраны по номерам, явно означающим названия постановок, то понял, что задача усложнилась. Он просто растерялся перед выбором, но сдаваться не собирался.
Северус наколдовал себе зеркало в полный рост, разобрался с освещением и приступил к примерке, не очень понимая, что именно хочет найти. Так сильно он ещё никогда не уставал, а ведь, казалось бы, не работал. Впрочем, развлечением это дело тоже нельзя было назвать, тем более, когда он сообразил, что пытается повторить образ Нарциссы Малфой.
Тогда Северус поменял тактику, начав вспоминать всех знакомых роковых красоток, на которых мог клюнуть его ветреный друг. Воспоминаний было маловато, потому что уделять много времени развлечениям Северус не мог, и в кино был не больше десяти раз. С другой стороны, там он хотя бы видел бал и мог составить о нём какое-то впечатление. Проклятье! Только сейчас он вспомнил, что на балах танцуют. Задача сильно усложнилась.
Взгляд Северуса скользил по рядам разноцветных платьев, пока не остановился на чёрном. Вот же! Вот! От танцев можно будет отвертеться, сославшись на траур, скажем, по покойному супругу. Это добавит образу достоверности и ту толику тайны, что не оставит Люциуса равнодушным. Северус решительно стянул с вешалки единственное чёрное платье и, уменьшив его чарами, принялся наводить порядок. Иногда отсутствие выбора — благо.
Северус наколдовал Темпус, с удивлением обнаружив, что провёл в этой пыльной комнате больше пяти часов. Не иначе впадал в транс! Он снова сделался невидимым и осторожно направился к выходу. В коридоре его привлекли голоса, гулким эхом доносившиеся из небольшого зала. Любопытство заставило Северуса подойти поближе.
— Всё не так! Ты — не просто женщина, ты — королева! У твоих ног весь мир. Ты сама выбираешь, к кому из мужчин подойти и вскружить голову, а кому отказать. И как. Всё зависит только от тебя…
Такое Северусу просто не приходило в голову. Какая вдова? Какая тайна?! Северус вздохнул и вернулся в костюмерную, где вернул на вешалку скромное чёрное платье и, поколебавшись, взял вызывающе красное. Несколько уроков танцев пойдут только на пользу, а отказывать соискателям следует, не объясняя причины. Только так!
Вернувшись домой, Северус ещё раз примерил взятое на время платье. Многочисленные цветы на груди придавали ей объём, а обнажённые худые плечи выглядели довольно пикантно. Северус покрутился перед зеркалом, слегка затянув корсет, и попытался рассмеяться, запрокинув голову. Нарцисса так иногда делала.
Настроение испортилось окончательно. Острый кадык, крупные кисти рук, отмеченные пятнами самых разных зелий и со следами ожогов от котла… разве Люциус слепой?! Весь мир у ног… Северус горько рассмеялся, стянул с себя платье и, не одеваясь, отправился на кухню, где среди приправ стояла почти полная бутылка бренди.
Спустя два стакана Северус вспомнил о высоких перчатках и такой специальной штуке из шёлка или бархата, которую женщины носили на шее для красоты. А когда он решил поупражняться в косметических чарах, жизнь перестала казаться обителью зла и разочарования.
Наутро у Северуса чертовски болела голова, и он не мог вспомнить, зачем отрастил себе длинные волосы. Впрочем, контрзаклятья против полных губ он тоже не знал. Хорошо ещё, эксперименты с грудью он оставил на потом, а то всё могло закончиться намного печальнее. Но идея накрасить глаза совершенно точно могла зародиться в затуманенном алкоголем мозге. Стук в дверь отвлёк его от медитации перед зеркалом. Заявиться с утра пораньше могла только соседка, а зная настойчивость этой особы, было понятно, что просто так она не уйдёт. Северус ещё раз взглянул на своё отражение и, запахнув халат, поспешил к двери.
— Что вам угодно?
Мисс Браун долго пялилась на него, а потом всё-таки отмерла:
— Доброе утро, милочка, — решительно начала она. — Мне нужен мистер Снейп.
То, что знакомая с детства соседка сейчас его не узнала, Северус решил считать добрым знаком, и было бы глупо не попытаться ей подыграть. Хотя бы для того, чтобы убедиться в собственных силах. Северус сложил руки на груди, скрывая отсутствие полноты там, где полагалось, и любезно улыбнулся.
— Всем нужен мистер Снейп, но, к несчастью, его сейчас нет дома.
— А вы как сюда попали? — насторожилась мисс Браун.
— Пришла вечером и задержалась до утра, — как можно легкомысленнее ответил Северус.
— Мистер Снейп никогда не водил женщин!
— Времена меняются.
— Но мистер Снейп не такой!
— Неужели? Тогда объясните, как я здесь оказалась.
Мисс Браун долго пыхтела, подбирая слова, а потом пискнула, что она этого так не оставит, обязательно сообщив мистеру Снейпу о невоспитанности его гостьи, и поспешила ретироваться. И чего, спрашивается, приходила? Но тот факт, что ему удалось провести настырную соседку, здорово воодушевил Северуса. Конечно, Люциус Малфой — это не подслеповатая старуха, но мисс Браун всегда отличалась прозорливостью и вниманием к деталям, а значит, шансы Северуса на успех были высоки.
***
Время словно ускорилось, и если совсем недавно месяц казался Северусу весьма отдалённым сроком, то когда до бала осталось три дня, им овладела паника. Идея мести перестала казаться такой безупречной, как представлялась вначале. И сколько бы Северус ни твердил, что у его ног весь мир, поверить в это было непросто, потому что мир падал к ногам таких, как Люциус — дерзких, самоуверенных, богатых. Вот уж кто никогда и ни в чём не знал отказа, потому и захотел странного.