— Бабушка… — всхлипнула девушка.
— Не плачь, — рассмеялась старуха, и от этого смеха мороз пробегал по спине, — я надеюсь лишь на то, что ты не потеряешь свой мир и не увидишь тот ужас, что пришлось пережить мне. Надеюсь, этот дождь никогда не вернется.
Бесцветные глаза закрылись навсегда, унося женщину туда, где уже не будет тягостных воспоминаний, она верила, что там, за границей жизни, её ждут друзья и семья. Мир уже никогда не будет прежним, он изменился навсегда. Теперь эта земля принадлежит новому поколению; таким, как она, помнящим, нет места в новом мире.
Просто смиритесь
Искра вышла из ветхого домика на улицу, и холодный ветер тут же растрепал её рыжие с алыми прядями волосы. Но девушка не обращала на это никакого внимания и просто смотрела на небо, затянутое лиловыми тучами. Безумно хотелось плакать, рыдать в голос и кричать, но сил на это просто не было. Сколько она уже видела смертей? Последнее время умирает все больше стариков, тех, что помнили прежний мир, скоро их совсем не останется, и тогда та хрупкая связь, что соединяет их с миром до «Ярости небес», исчезнет окончательно.
Искра часто думала о ядовитом дожде, что по воле небес уничтожил целый мир; люди до сих пор боялись его повторения, ведь лиловые тучи все так же закрывают небо. Подумать только — шестьдесят лет земля не видела солнца, выжившие живут в полумраке, приспосабливаясь к новой жизни. Еще немного, и люди начнут считать солнце выдумкой, бредом больных стариков, что уже давно впали в маразм. Но она будет помнить и верить в солнце и голубое небо, ведь её бабушка так часто его рисовала. Избранники никогда не смогут забрать у нее эту веру; от мыслей о правителях нового мира девушка сжала кулаки. Как же она их ненавидит, этих глупых, трусливых и недальновидных баловней судьбы, которых новый мир наградил необыкновенными способностями. Они могли бы изменить мир к лучшему, но вместо этого пекутся лишь о себе, выкачивая из простых людей все, что только можно. И самое обидно, что всех все устраивают. Другие жители поселения, считают, что все так и должно быть.
— Она умерла? — раздался тихий голос за спиной девушки.
Тяжело вздохнув, Искра отвлеклась от созерцания угрожающих облаков, сквозь которые пытался пробиться золотой свет, и посмотрела на брата. Константин был не по годам смышленым и умным, как, впрочем, и большинство детей нового поколения. Ему было всего девять, а он уже познал всю боль и несправедливость мира. Иногда девушке казалось, что бабушка зря рассказывала им все эти сказки и истории о старом мире, зря рисовала дивные картины прошлого — все это сделало их другими, заставило желать большего.
— Да, — девушка потрепала мальчика по взлохмаченным волосам и грустно улыбнулась. — Она отправилась к своей семье и друзьям. Теперь остались только мы с тобой.
— Не бойся, я тебя не брошу, — Константин обнял сестру, единственного родного человека, который у него остался. Бабушка всегда говорила ему, что он мужчина, глава семьи и, несмотря на возраст, должен заботиться об Искре. Можно подумать, он сам этого не понимал.
— Я знаю… я знаю.
— Что мы будем делать теперь? Останемся в селении? — мальчик понимал, что это плохая идея. Ему всего девять, а сестре — семнадцать. Избранники не позволят им остаться без присмотра совершеннолетних, и если Искру скорее всего оставят в селении, то его заберут в академию, где сделают из него верного солдата, служащего Избранникам и не помнящего свою семью. Если бы только его сестра была на полгода старше…
— Нельзя, я не хочу, чтобы тебя забрали в город, ведь тогда мы больше никогда не увидимся, — девушка прижала к себе младшего брата. Она не знала, что делать теперь, когда они остались одни и не кому позаботиться о них. Неужели им придется сбежать в лес? Конечно, она умеет выживать и частенько покидала разведанную территорию в поисках старых книг и вещей, что были под запретом в новом мире, но смогут ли они вдвоем там выжить, ведь Константин еще ребенок?
— Тогда нужно уходить как можно скорее, — вздохнул мальчик, обеспокоено оглядываясь по сторонам, — как только старейшины узнают о том, что бабушка умерла, они тут же вызовут Избранников.
— Может, нам удастся убедить их оставить тебя, ведь мне будет восемнадцать через полгода, — Искра хмуро осматривала небольшое селение с ветхими и хлипкими домами-землянками, которые только и могли, что укрывать от ветра и снега. Пусть это не лучшее место на земле, пусть город Избранников богат и полон еды, но это их с Константином дом, место, где они свободны. Девушка понимала, что, если брата заберут, он как и многие другие станет верным солдатом, что будет жестоко наказывать людей и забирать последнее во имя своих хозяев. Искра не могла понять, что же нужно делать с детьми, чтобы они превращались о послушных и безвольных кукол, неужели это одна из сил, что была дарована хозяевам нового мира?
— Даже не надейся, — раздался голос позади; обернувшись, девушка увидела старого друга её бабушки, Андрея Николаевича, он всегда помогал им и оберегал. Но вот сегодня его лицо было хмурым и полным бессильной злобы. — Старейшины и так покрывали тебя с твоими вылазками на запретную территорию. В этом случае они не рискнут пойти на обман.
— Почему? — Искра бросила гневный взгляд на дряхлого старика, в котором жизнь держалась каким-то чудом. Она понимала, что он прав, и от этого злилась только больше, не на него, а на старейшин, что жили в страхе и не желали ничего менять. — Почему они боятся? Почему не прекратят все это?!
— Мы живы только благодаря страху, — усмехнулся Андрей Николаевич, с трудом усаживаясь на землю перед хлипкой лачугой. Этот человек прожил долгую жизнь, он многое видел и знает, в отличие от этих детей, что надежды нет. Мир уже никогда не станет прежним. — Страх… именно страх двигает прогресс. После того злосчастного дождя, нас охватили паника и ужас. По какому-то нелепому стечению обстоятельств выжили подростки, дети и молодые люди, еще ничего не знавшие о жизни. Избалованные техникой и благами прогресса, мы ничего не умели: ни строить, ни шить, ни добывать пищу — все в нашем мире можно было купить. Никто даже подумать не мог, что все это может исчезнуть.
— Но вы же выжили! — Константин хмуро смотрел на старика: ему, выросшему в новом мире, было не понять, как можно не уметь делать элементарные вещи.
— Да, но какой ценой, — усмехнулся старик, углубляясь в бездну воспоминаний; он давно заметил, что чем старше становишься, тем чаще воспоминания захватывают тебя. Вся твоя жизнь становится воспоминаниями. — Сначала мы занимались мародерством, но после поняли, что в городах оставаться нельзя. Ты и сама об этом знаешь, ведь так, Искра?
— Не понимаю, о чем вы, — девушка отвела взгляд.
— Да ладно тебе, всем известно, что ты частенько бегаешь на запретную территорию и рыскаешь по тому, что осталось от городов в поисках книг и того, что уцелело за эти годы, — рассмеялся Андрей Николаевич, озорно сверкая глазами, и на мгновение могло показаться, что он снова молод. — Ты знаешь, что за твари там поселились. Именно из-за них нам пришлось покинуть города и поселиться в лесах. Мы жили в полном отчаянии и страхе, не зная, проснемся ли утром и что будем есть. Но мы выжили, выжили, несмотря ни на что. А потом у Избранников начала проявляться новая сила, они стали нашими защитниками.
— Скорее уж, хозяевами, — усмехнулась Искра, вновь разглядывая сиреневые облака.
— Так было не всегда, — мягко улыбнулся старик, ведь он был старше и мудрее, видел больше, чем эти дети могут представить. — Сначала они стали нашими защитниками, Избранники построили Чертог — идеальный город. Тогда-то все и началось, они решили, чтоименно они венец эволюции, а те жалкие экземпляры, что остались без сил — тупиковая ветвь развития. Нам не нашлось места в Чертоге, но мы были нужны им, чтобы выращивать еду, охотиться, добывать минералы. Мы стали рабами Избранников, теми, кому запрещено прикасаться к знаниям старого мира. И знаешь… большинство не было против.
— Это глупо! — злобно сверкнула глазами Искра, — если бы у нас были знания, мы могли бы жить лучше, было бы больше пищи, лучше дома. Несправедливо, что они имеют все и при этом обирают нас, да еще забирают детей в свою армию.