— Что же теперь делать? — Искра поднялась на ноги и, взвалив на себя рюкзак, поплелась к городу. — Я должна вернуть брата… Я не могу оставить его Избранникам… не могу.
Девушка не знала, что делать дальше, но сейчас в её душе родилась решимость, а голове начал вырисовываться план: она обоснуется в городе, найдет убежище своего деда и оружие, а после дождется, когда Избранники снова посетят руины. Искра не сомневалась в том, что она легко проберется на парящую платформу, а дальше все, что останется — это найти в Чертоге брата и вытащить его, пока его не превратили в бездушную машину.
Сейчас, когда появился пусть и безумный, но план, девушка воспарила духом и ускорила шаг. У нее мало времени, ведь неизвестно, когда Избранники решатся посетить старый город. У неё впереди много дел: в первую очередь, нужно найти здание школы — раз уж её дедушка устроил там убежище, так почему бы ей не сделать то же самое. К тому же, там есть все необходимое для выживания, да и отбиваться от мутантов, которыми кишат руины, там будет намного проще. Искра точно знала, что выживет и спасет брата, а дальше они придумают, что делать и куда идти.
* * *
Искра достигла города на закате, и это было очень плохо, ведь когда ночь окутает мир окончательно, на охоту выйдут мутанты, для которых она просто пища. Раньше девушка никогда не оставалась на ночь в городе, но сейчас ей придется это сделать. Если она хочет спасти Константина, придется научиться защищаться и выживать в этом месте, полном смерти. Сколько бы она не была здесь, каждый раз ей становилось не по себе в этом месте. Всюду валялись белесые кости людей, что так и не были похоронены после того злосчастного дождя. Город был наполнен скрипами, хрустами и шорохом, Искре даже казалось, что за ней пристально наблюдают, хотя почему казалось? Наверняка, твари, обитающие в городе, уже присматриваются к потенциальной жертве.
Девушка знала, где находится школа, по крайней мере, она надеялась на это. Это было довольно-таки большое трехэтажное здание с большими окнами, которое стояло как бы отдельно от других домов и было огорожено ржавым забором, а точнее тем, что от него осталось. Таких зданий в городе было несколько, но Искра надеялась, что она направлялась к нужному дому. Ведь с каждой минутой становилось все темнее, а за спиной уже слышалось рычание и чьи-то тихие шаги. Она практически бежала, страх, тот самый страх, благодаря которому люди смогли выжить, подстегивал её, она чувствовала, как её неотступно преследуют.
Искра ворвалась в полуразрушенное здание, которое сейчас, спустя шестьдесят лет после ядовитого дождя, вряд ли могло служить хоть кому-то убежищем. Судорожно оглядываясь по сторонам, она увидела лестницу, ведущую вниз. Сразу же в мозгу всплыли слова о том, что оружие хранится именно в подвале. Не задумываясь, девушка ринулась в темноту, что полностью захватила помещение. Искра двигалась на ощупь, трясясь от страха.
— Только бы не ошибиться, — рука девушки нащупала дверь, которая, как ни странно, была на месте. Надавив на нее, она ввалилась в темную комнату и захлопнула дверь, придавив её спиной. Дыхание сбилось, а ладони вспотели от волнения, обостренный слух улавливал тихие, мягкие шаги за стеной и чье-то рычание. Искра замерла, она даже дышала через раз, молясь, чтобы тварь прошла мимо и не пыталась выбить хлипкую дверь.
Неожиданно комнату озарил свет, от которого девушка зажмурилась: она не понимала, как такое возможно, даже днем свет не был таким ярким.
— Давненько у меня не было гостей, — послышался дребезжащий старческий голос. — Не бойтесь, юная леди, они не сунутся сюда, пока горит свет.
Искра приоткрыла глаза и взглянула на человека, которого не заметила раньше. Это был старик, одетый в пятнистый зеленый костюм. Она уже видела подобную одежду, когда бродила по городу. Его длинные седые волосы были заплетены в жиденькую косу, как, впрочем, и бородка. Незнакомец пристально рассматривал незваную гостью, решая, что же с ней делать: разрешить остаться или выставить за дверь, туда, где в темноте блуждают голодные мутанты. Его взгляд остановился на груди девушки, где висели ключи на цепочке.
— Ты знаешь Андрея? — старик присел рядом с ней на корточки и прикоснулся к ключам. — Он всегда носил их с этим глупым брелоком-медвежонком. Это был подарок его сестры… Он ненавидел его, пока не пошел дождь, а после жалел, что так и не сказал малышке спасибо.
— Это его память, — Искра напряженно смотрела на мужчину, не понимая, чего от него ожидать: несмотря на возраст, в нем чувствовалась сила. Он явно давно уже живет в брошенном всеми городе, среди хищных тварей.
— Как поживает мой старый друг?
— Он умер… вчера.
— Жаль… Но это было неизбежно, время не делает нас моложе, — вздохнул старик. — Меня зовут Виктор, а тебя?
— Искра, а откуда этот свет? — девушка посмотрела на потолок, где висели стеклянные капсулы, источающие свет.
— Это лампы, — рассмеялся старик, — мне пришлось хорошенько потрудиться, чтобы сделать генератор для электричества. Но ты вряд ли знаешь, что это.
— Я читала о нем, но не видела, — сейчас Искре стало намного спокойней, она больше не ощущала опасности, что еще недавно исходила от этого старика. — Я себе немного иначе представляла искусственный свет.
— Разве вам можно читать?
— Нет, но бабушка научила меня, я частенько бывала в городе, чтобы найти книги.
— Вот оно как, — Виктор помог Искре подняться. — Идем, малышка, расскажешь мне все, уверен, твоя история весьма интересна.
— А как же… — девушка бросила испуганный взгляд на дверь.
— Не волнуйся, пока горит свет, они сюда не сунутся, — довольно рассмеялся старик, идя в глубь подвала, где стояли кровати, ящики и много всякой всячины, которую Искра никогда не видела. — Что ж, расскажи мне, малышка, как ты решилась на побег, ведь такого не было уже двадцать лет. Наверняка, Избранники просто в гневе.
— Это точно, — зевнула девушка: все же она устала… Очень устала, но Виктор явно соскучился по общению, а значит, ей придется рассказать свою историю прежде, чем этот человек позволит ей уснуть.
Притворное смирение
Константин не собирался сдаваться, у него есть имя, и никакой номер его не заменит! Несмотря на свой возраст, он понимал, чего добивались Избранники: они стремились, чтобы он забыл о том, кто он, чтобы страх заставил его подчиняться, и позабыть о том, что у него есть собственная воля. Но разве он может забыть? Разве он может сдаться, ведь если он проявит эту слабость, он уже не сможет помочь Искре. Мальчик прекрасно осознавал, что если продолжит сопротивляться, то будет наказан, но что с этим делать, не знал. Его притащили в маленькую комнатушку, где стояли несколько кроватей, прикрученных к полу, рядом с каждой была металлическая тумбочка, на одной из которых лежала одежда и обувь.
— Переоденься, — приказал его тюремщик, выходя из тесной комнаты, и Константин с ненавистью уставился на запертую дверь. Сейчас, оставшись один, он понял, что у него нет ни одного шанса сбежать. Отчаяние охватило его: Константин чувствовал себя никчемным, жалким ребенком, который ничего не в силах изменить. На глаза мальчика навернулись слезы, которые он отчаянно пытался сдерживать. Он был уверен, что за ним наблюдают и не хотел проявлять слабость, которая доставит удовольствие Избранникам, особенно той женщине, что забрала его из лазарета. Наверное, ему никогда не удастся забыть её глаза — блеклые, холодные, в глубине которых застыла ненависть и презрение, но кроме этого было в них что-то еще, что-то, что заставляло все внутри леденеть от ужаса.
Медленно подойдя к тумбочке, Константин взглянул на одежду — это были брюки и куртка темно-коричневого цвета из плотной прочной ткани. Такой одежды не было ни у кого в селении; Искра как-то раз приносила одежду из старого города, но носить её было нельзя: не положено, да и у сестры могли быть неприятности, ведь все предпочитали делать вид, что не знали, куда иногда исчезает девушка. Немного поразмыслив, ребенок все же решил переодеться: все же эта одежда была удобней той, что ему выдали в лазарете. Форма оказалась впору, словно специально для него сшита, да и обувь оказалась удобной — такая точно мозоли не натрет.