До этого момента я жил простой жизнью. Ну, пошёл в школу в пять лет. Немного раньше, но в «простой лицей с обычными классами», как выразился отец. Там были дети и младше от других специфичных родителей. И вот в девять лет я остался дома один с мамой. В итоге личное время исчезло, словно тень в полдень.
Это был ад. Сон четыре часа в сутки! А всё остальное время учёба-учёба-учёба. Правда, потом, по настоянию врачей мне дали ещё три часа личного времени. Итого семь часов сна.
Но не могу сказать, что эти усилия не дали в итоге результатов. К двадцати годам я достиг почти того, чего достиг брат в пятнадцать. Бонусом сестра продержалась в браке очень мало и подала на развод и вернулась с тремя новыми образцами для эксперимента… а нет. С тремя своими детьми или внуками для нашей мамы. Молодчина сестра. Теперь без сарказма. Ура!
Затем наступил момент, когда была моя очередь для побега.
Немного пожил отдельно. Со временем в итоге оказался в маленьком закрытом и засекреченном городе, который занимался различными информационно-вычислительными технологиями под видом городка атомщиков. Так сказать, матрёшка секретности.
В основное время мы работали над конструированием различных образцов «мозгов», как в железе, так и пытались искать новые языки и формы в программировании.
Венцом моей работы стал «Проект-111», а долгое время это было просто хобби. Искусственный аналитический чип-имплант, с которым можно было совместить сенсорные способности техники и разные чувства человека.
При этом доступа к управлению сам чип не имел. Он давал чистый анализ и давал выбор объекту.
Эту идею назвали незавершённой. Но дали на её развитие грант.
Так родился «Статус-111». Чип давал анализ и выбор объекту, а затем корректировал управление. И без разницы, телом объекта, машиной, самолётом или роботом.
Мы получили одобрение для проведения экспериментов над людьми-добровольцами сразу после успешных работ с животными. Особенно комиссии понравилась крыса-скейтбордистка с реактивным ранцем. Хотя моим любимцем был летающий паук-квадрокоптер, который охотился на назойливых насекомых.
Сначала мы работали с облегчённым чипом управления, который вживляли различным людям с протезами. Это был успех. Чип управления поступил в гражданский оборот, чего мы не ожидали. Однако государство осталось довольно, а мы получили новый грант.
Только вот полноценный чип анализа и управления на людях давал сбой. Слишком много данных. Животные как-то приспосабливались к этому на уровне рефлексов. Хотя не все, совместимыми был минимум. С другой стороны жизнедеятельности чип не мешал после отключения.
В итоге был создан буферный помощник, который давал человеку сводку данных, а подсознанию более мощный поток информации. Это оказалось сложнее. Так родилась версия с тройным чипом, «Тройка».
А переход к подключению и управлению я решил опробовать на себе. Риск мне казался минимальным, а лучше меня в нашей команде никто не разбирался в «Статусе-111».
При операции с «Тройкой» или 111, как называли её внутри команды разработчиков, мне повезло. Она работала ровно так, как я об этом мечтал.
И со своим успехом я отправился на закрытый смотр министерства обороны для демонстрации достижений.
К моему удивлению там был брат с нашим уже пожилым отцом, которые так же демонстрировали свой проект.
И вот надо было такому случиться, когда я уже был близок к своему триумфу, мой чип вычислил шпиона среди публики.
Ещё большей неудачей оказалось то, что его целью оказался я. За что? Есть куда больше достойных целей. Например, моя семья, присутствующая здесь!
Была небольшая погоня, драка, затем перестрелка. Что явно было не лучшей идеей среди опытных военных образцов.
Для своих лет и не важной физической формы на фоне оппонента, за счёт чипа я сражался словно герой боевика. Но в какой-то момент выстрел оппонента, точнее его рикошет, ранил меня. А затем мы оба попали в некое плазменное образование, вызванное от разрушения чьего-то проекта нашей перестрелкой.
Перед тем, как меня поглотила ползущая кромка плазмы, словно в замедленной съёмке, а возможно за счёт 111, я заметил: взорвавшийся проект совпадал с тем, что на семейных посиделках изредка упоминал то брат, то отец много лет назад.
Это был двойной… конец. Интересно, когда они будут горевать по опытному образцу своего проекта и винить меня в его утрате, вспомнят ли что-то доброе обо мне?..
На этом кончилась моя жизнь русского наивного учёного.