Это, безусловно, абсолютно эффективный ответ – но, вместе с тем, он требует и коренной модернизации всего общества, требует последовательного выдавливания из него остатков доиндустриальных отношений – а именно этому и сопротивляются доиндустриальные структуры.
Итак, индустриальная западная цивилизация, в центре и во главе которой стоят Соединенные Штаты, столкнулась с новым, и очень опасным вызовом. На мировую сцену вышел новый игрок: глобальная мафия бывших советских спецслужб, новый рыцарский орден, порожденный рухнувшим СССР и современной Россией, живущей на его обломках. Символ веры этого ордена - принципиальное отрицание демократии и прав личности в противовес неограниченному праву Вождя и Государства. Его оружие - не столько ядерные бомбы - хотя в крайней ситуации и они будут без колебаний пущены в ход - сколько технологии захвата и косвенного контроля. Огромные средства, выведенные из России, но остающиеся под его контролем, позволяют ему вкладывать крупные суммы в формирование общественного мнения на Западе и в банальный подкуп западных политиков. Полная независимость от мнения российского населения и равнодушие к его судьбе обеспечивают ордену неуязвимость к любым санкциям. А прагматичное отсутствие принципов и моральных запретов позволяет вступать в союз с любыми антизападными, то есть доиндустриальными силами.
Надо признать, что индустриальная формация столкнулась в лице русской мафии с действительно опасным противником, причем эта опасность в значительной степени остается недооцененной. Благополучные маклеры и адвокаты, никогда не сталкивавшиеся до сих пор с такого рода опасностью, видят мир лишь в цифрах доходов, расходов и котировок. Они не допускают даже мысли о том, что столкнулись с ситуацией, когда возможна системная потеря всего. Напротив, в их рядах царит уверенность в том, что с "окружением Путина" возможен торг, а его амбиции в значительной степени носят личный характер, и их можно утолить, пожертвовав, к примеру, Украиной, возможно ещё 1-2 соседними с Россией странами. Оценить масштаб противостояния, суть которого в борьбе двух ценностных систем, двух социально-экономических формаций, подошедших к решающей точке многовекового конфликта и не способных мирно ужиться в рамках одной эпохи, могут на Западе сегодня только отдельные политики, и, к сожалению, далеко не самые влиятельные.
Конечно, если говорить о стратегических перспективах, то победа индустриальной формации над доиндустриальной исторически неизбежна. Проблема только в том, что частные и нетипичные откаты назад, в мировом масштабе могут длиться не только десятилетиями, но и веками. Исход сегодняшней схватки пока не ясен, но риски для индустриального мира достаточно велики. Опасная уже и сама по себе, спецслужбистская мафия, выступает ещё и в качестве мощного организационного ядра, координируя и сплачивая вокруг себя все силы мировой доиндустриальной реакции. При этом, ни уход Путина, ни любое поражение России, как государства, сколь угодно масштабное: политическое, экономическое, пусть даже военное, пусть даже её расчленение и полное исчезновение с политической карты мира отнюдь не закроют вопрос. Спецслужбистская мафия уже обрела глобальный характер - и в этом её главная опасность. Ослабление или полное исчезновение России даже в худшем для мафии случае лишит её части тылов, создаст ряд трудностей, заставит серьезно реорганизоваться, но отнюдь не уничтожит. Глобальный индустриальный мир получил-таки глобального же доиндустриального оппонента. Что касается России, то сегодня она являет собой лишь тыловое подразделение, отличающееся характерной для глубокого тыла вороватостью, неповоротливостью и расхлябанностью. Она – обоз доиндустриальной мафии, потеря которого, конечно, сегодня всё ещё неприятна, и нежелательна для неё – но, вместе с тем, и не смертельна.
Спецслужбы прекрасно умеют воздействовать на ключевые точки системы, вычисляя и используя уязвимости конкретных людей, обладающих большим влиянием: членов совета директоров выбранных для захвата компаний, чиновников ответственных за контроль над передачей технологий, политиков, журналистов и иных социальных лидеров, формирующих общественное мнение. В рамках русской мафии эти наработки были отточены, доведены до качественно нового уровня совершенства – и поставлены на поток. Работа уже идет – и многие успешные операции можно проследить на основе простого анализа открытых источников. Так, русские инвестиции очень интенсивно проникают в Сербию, где Россия традиционно имеет весьма устойчивое влияние. Но если сербы ждали «братушек», которые придут и своими инвестициями поднимут сербскую экономику, то на практике всё вышло совсем по-другому. Пришли мрачные люди, которые сначала трясли деньгами и указывали на свои связи с еще большими деньгами в России, а затем, разобравшись в ситуации, начали эффективно прессовать владельцев заинтересовавших их активов, захватывая их за бесценок. В постсоветских республиках идут те же процессы, причем здесь посланцы «русского мира» действуют ещё более бесцеремонно. К слову сказать, операции в Крыму и в Восточной Украине тоже выстроены российской стороной по классическим канонам рейдерского захвата: необязательные заявления, регулярные угрозы самозванцев и ведущих политиков, ложь официальной пропаганды, а также наемной тусовки, имитирующей «общественность», и частные банды, невнятного происхождения, кошмарящие законного владельца.
Сравнивая это с тем, как действует Китай, мы увидим и принципиальную разницу в планах. Если доиндустриальные элиты Китая поставили себе целью эволюционировать до уровня индустриальных, то доиндустриальные элиты России, и выросшие из них структуры, видят свою цель в возвращении мира к доиндустриальному состоянию. Если быть последовательными и идти действительно до конца – то социально это означает откат примерно на полтысячелетия назад.
Разумеется, реализация сценариев, подобных украинскому, или даже сербскому, на территории стран Запада, входящих в ЕС и НАТО, сегодня представляется фантастикой. Но я не стал бы слишком уж надеяться на непробиваемость выстроенной Западом системы защиты, и на то, что уже завтра усовершенствованные, но аналогичные, по своей сути сценарии не будут применены непосредственно против него. Мир меняется. Технологии, в том числе и социальные технологии такого рода, оттачиваются и совершенствуются. Русская мафия очень серьезно и эффективно работает над укреплением своей пятой колонны не только в странах бывшего СССР и СЭВ, но и по всему миру. Она ищет идейных союзников, не вписавшихся правила игры, принятые в индустриальной формации, и делает это достаточно успешно. Как минимум в течении последнего десятилетия, она, выступая от имени государства – Российской Федерации, и с позиций идеологии «Русского Мира», шаг за шагом, действуя очень последовательно, становится не только идейным, но и финансово-организационным центром всех мировых доиндустриальных сил. Таким же, каким был когда-то СССР, но с иными, более совершенными механизмами экспансии. В отличие от неповоротливой и косной КПСС, сковавшей себя рамками «религиозного марксизма» «мафия спецслужб» проявляет предельную гибкость и прагматичность. Её аналитики глубоко изучили современный индустриальный мир. Они сумели нащупать уязвимые точки индустриальной формации и создать для работы по этим точкам весьма эффективное оружие. Правда, США и Китай им пока не по зубам – первые с силу особенностей «цитадели» индустриального мира с зашкаливающим уровнем безопасности, второй – по причине своего переходного характера: доиндустриальное, и даже переходное, но достаточно «вертикализированное» общество способно более чем эффективно парировать такие удары. А вот Европа, включая ЕС – крайне уязвима. Что касается периферийных стран с переходной экономикой, то их элиты противоречивы. Внутри них идет борьба, обусловленная переходными процессами - и русская мафия стремится повлиять на исход такой борьбы в желательном для себя направлении.