- Это Доркас, - Петуния сжала руки в кулаки. Взгляд серьезный, не терпящий возражений. – Без неё я бы здесь уже свихнулась. Она разговаривала со мной, подсказывала…
- Я быстро, - Лили не приходится упрашивать. Шпилька поражает очередной замок, ворочается, скребет шестеренки, выцарапывает освобождение. Комната за дверью разительно отличается от прочих каморок. На топчане высится потрепанная, но пухлая подушка. Гнездится лоскутное одеяло. Вдоль стен расставлены хаотично стопки книг. В углу – ведро с водой и эмалированная кружка.
- Ты здесь на хорошем счету, видимо, - усмешка Джеймса растаяла, едва пленница ступила в коридор. Голова затянута в черный эластичный колпак с крошечными отверстиями на уровне ноздрей. На тощем теле нет живого места – ссадины, гематомы, рубцы.
- Как это снять? – МакКиннон подцепила пальцем колпак. Тот плотно облепил жилистую шею, не желая поддаваться. Недоумение всколыхнуло губы Лили и рассеялось в мареве ужаса.
- Нож есть? – Доркас обернулась на голос патрульной.
Тратить время на дальнейшие разговоры было бы не позволительной роскошью. Да и к праздным диалогам МакКиннон страсти не питала. Лезвие не без усилия вспороло странный материал над выступающим шейным позвонком. Заскользило вверх, отсекая свалявшиеся волосы, едва касаясь нежной кожи головы. Переметнулось ко лбу, миновало висок и оставило от колпака две сжавшиеся половинки. Доркас с облегчением вдохнула воздух и растерла сопревшую кожу.
По лестнице загремели шаги. Петуния вцепилась в руку Лили, загнанно озираясь по сторонам. Джеймс выступил вперед в инстинктивной попытке защитить четверку девчонок. Одна едва стоит на ногах от страха, другая – от слабости. Третья из всех видов оружия владеет только заколками. Четвертая, конечно, поможет. Но простит ли себе Поттер, случись с ней что в бою, развязанном по его вине?
- Сюда, - Доркас побежала в противоположный конец коридора, завернула за угол. Судьба подарила ей вторую попытку выбраться из этих стен, и на этот раз девушка собиралась всё сделать правильно. Не достигнув решетчатой двери, ведущей на лестницу, она толкнула плечом хлипкое шатающееся перекрытие и почти упала на кафельный пол кладовки. Лихорадочно отшвырнула в сторону лист фанеры, скрывающий проход к лабораториям. Родольфус имел неосторожность показать своей любимице пару тройку потайных коридоров. Используя их, непрощенный миновал помещения, где любила дефилировать Беллатрикс.
Крутая лестница ведет вверх. Два узких пролета – и знакомый до боли коридор. За этой дверью подопытные вечно кричат. Монотонно, громко, слезливо. А отсюда – Доркас видела это своими глазами целых три раза – своими ногами такие, как она, не выходят. Их выносят, замотанных в старые простыни. А здесь Родольфус привязывает её к медицинскому креслу и часами рассуждает о возвращении магии. Все эти страшные воспоминания размазываются бесцветными полосами, мелькая по бокам. Кому нужно помолиться или загадать желание, чтобы больше никогда не возвращаться сюда?
Вот и спуск, который упирается в желанную дверь, обычно закрытую изнутри простой щеколдой. Джеймс прыгнул через несколько ступеней, не забыв галантно подать руку Лили. В этой спешке, в пылу погони, в праведном желании спасти всех и каждого она восхитительна. Пылающие яблоки щёк, встрепанная рыжая грива, сбитое дыхание.
Ещё мгновение – и они в лесу, а там всякое дерево да дорожка помогут, укроют, выведут к безопасной окраине городка. Но непрощенные знают свою обитель ничуть не хуже девчонки, кровь которой таит в себе изъян. Они уже мчат к своей убегающей добыче. Родольфус возглавляет клин, и в глазах его – ни тени пугающей ласки. Лишь ярость и гнев. Его мышонок вновь выбрался из клетки.
- Не в этот раз, - бормотание Доркас разобрала только МакКиннон, которую спасенная девчонка и потянула за собой в просторный холл. Из огромных зарешеченных окон льется на грязный пол белесый свет. Отражается в колотом кафеле, плывет чешуйчатыми бликами по облезлым стенам, подсвечивает силуэты старой мебели, хаотично расставленной по периметру. Лили тащит за собой парализованную страхом Петунию и крепко держится за теплую надежную ладонь Джеймса. Не беги за ними кучка воинственно настроенных мужчин, залюбовалась бы его острым профилем, гордо вздернутым подбородком, решительным прищуром.
За дверью – ещё один коридор. Тёмный и широкий. Где-то там, далеко за вереницей входов в неведомые комнаты, у квадратного окна виднеются ступени. Лабиринт паники и неведения гостеприимен к своим посетителям. Он дарует им лучшие симфонии шорохов, прекраснейшие картины из тех, что начертаны паутиной.
МакКиннон остановилась. Никто из ребят не заметил этого, но оно и к лучшему. Джеймс бы взялся геройствовать и помогать, а без него рыжеволосая не ступит ни шагу. С ней и перепуганная сестрица примется причитать, отвлекая. Без балласта – быстрее, а догнать компанию, на половину состоящую из контуженных девчонок, патрульной уж точно под силу. Всего то и нужно – отломать ножку стула, с силой ударив грубой подошвой по рассохшемуся дереву. Протолкнуть её меж двух ручек – и створчатая дверь заблокирована. Пусть ненадолго, но это замедлит непрощенных.
Она побежала вперед. Не столько услышала, сколько спиной ощутила присутствие в коридоре кого-то ещё. Отчаянно замолотила руками в воздухе, помогая себе локтями, с силой отталкиваясь от пола горящими от напряжения ногами. Тяжелое дыхание почти обожгло её затылок. Сильные пальцы сомкнулись на предплечье и дернули Марлин назад. Грубо. Лишая равновесия и свободы.
========== Глава 6. Драгоценная вещица ==========
Непрощенный втолкнул МакКиннон в ближайшую комнату. Затворил за собой дверь стремительно, но вместе с тем совершенно бесшумно. Сквозь бреши рольставней пыльные лунные лучи выхватили полосы ветхой меблировки. Массивный стол, впитавший всякой царапиной прикосновения врача, листавшего здесь когда-то личные дела пациентов. Стеллаж с обвалившимися полками. Нагроможденные в углу поломанные стулья, годные теперь лишь для растопки каминов.
Дыхание МакКиннон сбивчивое, раскрасневшееся лицо в испарине, а по коже мороз. Колючий, щекочущий выступающие ребра да позвонки. Ей повезет лишь в одном случае. Если мужчина обернется, а глаза у него пасмурные, ноябрьские, знакомые. Вот он, не медля ни секунды, сдернул с головы капюшон. Хлипкая резинка скользнула по угольным прядям, ослабляя небрежный хвост у самой шеи. Испепелил взглядом, словно не теплится в груди восторг от неожиданной встречи. Не дал опомниться и рывком стащил с Марлин куртку, швырнул под подоконник в самую толщу пыли.
- Какого черта ты…
- Заткнись, - грубый шепот обжег лицо. Сухая ладонь болезненно шлепнула по губам и зажала рот, лишая права голоса. Хлопок двери в дальнем конце коридора известил о том, что преследователи уже преодолели хлипкую преграду. Ни одна комната не останется обделенной их вниманием. Уж они убедятся, что горстка горожан не затаилась на их территории.
Сильный толчок в грудь, и Марлин вжалась поясницей в твердое ребро столешницы. Вновь хлопок двери. Слышно, как кто-то из мужчин в коридоре степенно чеканит шаг. Другой, напротив, спешит обнаружить беглецов, семенит по кафельному полу, отирая грязь с подошв. Притопывает, стремясь к новому входу. Ей жизненно необходимо спрятаться, но негде. Да и Блэк вцепился мертвой хваткой. Резким уверенным движением стянул с неё джемпер. Холодный воздух тотчас впился немилосердно в обнаженную кожу.
Ещё хлопок. Несколько человек промчались мимо, но оставили позади того, кто обойдёт каждый дюйм, способный стать укрытием. МакКиннон задрожала, не в силах совладать с паникой. Её вот-вот обнаружат. Вздернут на цепи к потолку. Превратят в жалкую тень отважной патрульной. А она смотрит в насмешливые стальные глаза и почти не сопротивляется. Вот теплые ладони легли на лопатки, смазано очертили изгиб позвоночника, выдрав из когтей времени секунду удовольствия. Длинные узловатые пальцы властно переплелись с её собственными – непослушными и влажными, придавили руки к столу, не позволяя пошевелиться.