- Для восьми, - хором возразили Андромеда с Доркас, и кивнув друг другу, все также синхронно исправились, - для семи.
- И как же моя опытная кузина намеревается сладить с волшебником, защищённым Мерлин знает каким количеством крестражей? - ядовито протянул Блэк. Он и сам не до конца понимал первопричины своей злости. Те скрывались где-то между страхом за Марлин, саму Андромеду, Джеймса, всех остальных ребят и жгучей обидой на то, какой пустой и бессмысленной оказалась жертва другого Блэка. Того, что обещал зеленоглазому крестнику защиту. Что был настолько близок с МакКиннон, что вздумал делать предложение, нервничая, как девчонка.
- Ты про этот крестраж? - с невозмутимой улыбкой в зал вошёл Регулус Блэк. В руке он сжимал серебряную диадему, увенчанную исключительно ярким топазом, от которого волнами разбегались к узким дужкам драгоценные камни.
- Ты? - выдохнули Сириус и Андромеда, подспудно морально готовившиеся увидеть младшего брата в армии Реддла.
- Я и компания, - юноша хитро блеснул глазами, наблюдая, как дверной проем минуют родители. Вальбурга опиралась на локоть супруга, а узелок с вещами держала на манер театрального кисета. Словно явилась на светский приём, а не преодолела десятки миль в погоне за отчаянными сыновьями.
- Что вы здесь делаете? - Сириусу никак не удавалось совладать с эмоциями, и он лишь буравил членов семьи недоуменным, почти сердитым взглядом.
- Разве таким манерам я тебя учила? Прежде чем обращаться с вопросом, необходимо, как минимум, поздороваться и облечь в приемлемую форму извинения за доставленные материнскому сердцу тревоги, - Вальбурга язвительно выгнула бровь. - Стоило послушать Сигнуса и пройтись таки розгами по твоей спине. Может, тогда в тебе теплилась бы хоть толика уважения к родителям.
Марлин инстинктивно шагнула к Сириусу, не закрывая его собой, но демонстрируя близость и готовность защищать от странной женщины, упомянувшей телесные наказания. Будто мало ему клейма и жизни в заброшенной психиатрической больнице. Он, ощущая, как в душе разливается приятное тепло, благодарно и слегка насмешливо сжал пальцы патрульной. Его мать, безусловно, умела выглядеть грозно, но за всю жизнь не стукнула сыновей и мизинцем, предпочитая изощренный сарказм. Вальбурга прошлась по растрепанной девушке пристальным взглядом. Не хватало ей ещё и неопрятной невестки в дополнение к нарывающимся на неприятности детям.
- Прости, - Сириус обезоруживающе улыбнулся матери, но, заметив, как оскорбленно поджимает губы отец, торопливо прибавил, - те. Простите меня. Мне стоило найти способ сообщить, что со мной все в порядке.
- Стоило, - сухо кивнула Вальбурга, наспех осматривая его. Ни травм, ни ранений, и лицо не уместно счастливое для столь щекотливой ситуации, как открытый конфликт с Темным Лордом.
- Теперь можно спрашивать? - нетерпеливо уточнил юноша, на что мать лишь возвела глаза к потолку, сетуя мысленно на бесчувственность заносчивых юнцов.
- Он сам рассказал мне про этот крестраж. Про диадему Кандиды Когтевран, - Регулус гордо вскинул голову.
Будучи мальчишкой, он всерьёз восхищался Томом Реддлом. Трудолюбивым и талантливым сиротой, завербовавшим в свои сторонники представителей самых знатных и уважаемых семей. В его яркой биографии Регулус желал видеть отражение себя. Он, вечно находящийся в тени красивого и своевольного старшего брата, отчаянно пытался найти своё место в изувеченной новыми законами жизни.
Идеология Темного Лорда в целом перекликалась с собственными убеждениями младшего Блэка. Утраченное волшебство носило элитарный характер, и допускать в его таинства людей, пусть и обладающих магическим потенциалом, но далёких от традиций и этикета чистокровных семей, все же не стоило. Иногда мальчик всерьёз полагал, что именно смешение крови, разбавление ее магловской генетикой, и привело к коллапсу, растратив ресурсы чудес.
Тогда младший Блэк загорелся идеей собственноручно воскресить волшебство, но методы Родольфуса и Беллатрикс в силу мягкости характера и жалостливости принять не смог. Сообразительный и усидчивый, он выискивал уцелевшие учебники, донимал расспросами старшие поколения, и в скором времени привлёк к себе внимание Темного Лорда.
Тот проникся подобием извращённой симпатии к усердному ребёнку и предположил, что из того получится полезный и верный слуга. В одной из многочасовых бесед пытливый и любопытный Регулус ожидаемо захотел разузнать побольше о магии крестражей. Конечно, посвящать кого бы то ни было в местонахождение спасительных осколков души Реддл, все ещё надеявшийся воскресить свою магию, не собирался. Но восторженные глаза мальчишки вызвали неудержимое желание прихвастнуть и произвести ещё большее впечатление утонченностью собственных действий. Тёмный Лорд заявил, что для артефактов такого рода рассматривать заурядные вещицы было бы истинным кощунством. Да, в его коллекции присутствовал примитивный ежедневник, околдованный сложным комплексом чар. Но он был единственным в своём роде и не стоил упоминания в разговоре с поклонником. Регулусу Реддл благосклонно поведал, что достойными вместилищами для частиц себя считал лишь предметы, наделённые особой историей. К таким он относил наследия основателей Хогвартса. Медальон Салазара Слизерина Тёмный Лорд так и не смог раздобыть по вине незнакомых ему волшебников, заявившихся к Хепзибе Смит. Чашу Пенелопы Хаффлпафф постигла участь, известная ныне всем выходцам из магических семей. Но диадему Кандиды Когтевран он себе подчинил ещё в школьные годы, чем, безусловно, гордился.
Чем старше становился Регулус, тем большее разочарование в кумире его настигало. Он видел в великом Темном Лорде лишь озлобленного человека, что оказался не в силах защитить своих последователей, обеспечить им достойное существование. Помимо всего прочего, юный Блэк все чаще задумывался, что грязная составляющая крови Тома превращала его в лицемера. Как он, полукровка, мог утверждать, что маглорожденные волшебники не вправе использовать свой дар и претендовать на равные права с древнейшими магическими семействами, но при том провозглашать себя лидером и требовать от кого-то вроде Блэков или Лестрейнджей беспрекословного подчинения?
Конечно, отложились в его сознании и речи любимой матушки, которая не раз бросала в сердцах шипящим шепотом, что ненасытность Реддла стоила счастья слишком многим достойным колдунам и ведьмам. Отторжение достигло своего апогея, когда Тёмный Лорд узнал про осколок, что хранился под его носом долгие годы. Истинному пастуху надлежало знать, что творится в его стаде, чувствовать своих заблудших овечек, распознавать их ложь. Но Том не справился даже с этим. Потому, когда юный Блэк услышал, что его брат направляется в Хогвартс с последним оплотом волшебства, а Реддл намеревается им завладеть, решение пришло само собой. Регулус задался целью уничтожить крестраж, оказав тем самым хотя бы незначительную помощь ввязавшемуся в непосильную войну Сириусу. Разумеется, дело было не только в альтруизме и семейных узах. Паренька всерьёз ужасала перспектива концентрации всей магии мира в руках самодура, однажды ее чуть не уничтожившего.
Из логики повествования Регулус рассудил, что Тёмный Лорд спрятал крестраж где-то в школе, но в Хогвартсе юноша никогда не был и понятия не имел, как туда добраться. Потому простейшим выходом из ситуации он счёл примыкание к отряду Реддла, выспрашивание дороги у любившего потрепать языком Амикуса и побег в ночи с надеждой быстро обнаружить крестраж в заброшенном замке.
- Увы, я не обладал точной информацией, где он находится, - вздохнул Регулус.