Увидев, как обагрились кровью белые штаны ученика, Граис выбросил руки в стороны, и стоявшие рядом шалеи, не издав ни единого звука, рухнули на пол. Бросившись к лежащему на полу Фирону, Граис на бегу провел раскрытой ладонью над затылком поднимающегося на ноги шалея с зажатым в руке мечом. На одно короткое мгновение в глазах кахимского солдата мелькнуло изумление, после чего он растянулся на полу, все еще продолжая тянуть руку с оружием в сторону Фирона.
Присев на корточки возле ученика, Граис приподнял его, обхватив за плечи.
— Ах, Фирон, Фирон,— с досадой произнес Граис.— Горячая голова... Что же нам теперь делать?
Он быстро провел рукой над распоротым бедром Фирона, чтобы хоть ненадолго снять боль и остановить кровотечение. — Я не мог позволить им увести тебя, учитель,—едва слышно произнес Фирон.
— Да, Фирон,— погладил его по плечу Граис.— Я понимаю... Ты должен был это сделать...
— Здесь мой дом,— облизнув сухие губы, сказал Фирон.— Недалеко... Если ты поможешь мне, мы доберемся туда прежде, чем явится новый патруль.
Граис покосился в сторону перегородки, из-за которой испуганно, не рискуя выходить, выглядывали хозяйка постоялого двора и ее молодая помощница.
— Хозяева знают тебя? — спросил Граис у Фирона.
— Да,— кивнул тот.— Но они ничего не скажут шалеям.
— Поднимайся...
Перекинув руку Фирона через плечо, Граис помог ученику встать на ноги. Однако, лишь только попытавшись ступить на раненую ногу, Фирон застонал от боли и повис на Граисе.
— Не могу,— сквозь зубы прошипел он.
Граис дотащил Фирона до двери.
На улице уже была ночь. Лишь местами темноту рассекали косые, тусклые лучи света, вырывающиеся из-за штор окошек соседних домов. Но от них мрак вокруг казался только еще более глубоким и плотным.
— Куда идти? — спросил Граис.
— Туда,— взмахом руки указал направление Фирон.— А потом — налево, в проулок.
— Хорошо.
Фирон ничего не успел сказать, как вдруг Граис, приподняв ученика за пояс, взвалил его себе на плечи. Развернувшись в указанном Фироном направлении, Граис сделал два глубоких, медленных вдоха и побежал. Поступь его была пружинистой и легкой, хотя из-за груза на плечах двигался он не слишком быстро.
Свернув в проулок, Граис ненадолго остановился, чтобы повторить дыхательное упражнение, и побежал дальше.
— Здесь, учитель,— едва слышно прошептал у него за спиной Фирон.
Очертания дома, возле которого они остановились, тонули в темноте. Фонарь, висевший у порога, освещал только дверь, грубо сколоченную из неровных досок. Бродя по окраинам Халлата, таких дверей Граис повидал сотни, если не тысячи. За каждой из них ютилось семейство, едва сводящее концы с концами, живущее в каждодневном страхе перед стоящей у порога нищетой.
Граис осторожно поставил Фирона на ноги.
Привалившись плечом к дверному косяку, Фирон трижды коротко стукнул в дверь.
В соседнем дворе пару раз тявкнула собака.
Фирон быстро оглянулся. Граис увидел, что лицо его мертвенно-бледное — не то от боли, не то от страха.
Дверь чуть приоткрылась, и чей-то испуганный взгляд метнулся из-за порога в сторону поздних гостей.
— Это я, Мида,— сдавленным шепотом произнес Фирон.
Из-за двери выглянула девушка.
В неясном свете висящего над порогом фонаря Граис почти не видел ее лица. Быстро взглянув на брата, она скользнула настороженным взглядом по его спутнику.
— Он переночует у нас,— тяжело опираясь рукой о косяк, произнес Фирон.
Освобождая проход, девушка отошла в сторону. Обхватив Фирона за пояс, Граис помог ему войти в дом.
— Он ранен,— взглянув на девушку, ответил на ее немой вопрос Граис— Ничего серьезного. Я обработаю рану. Фирону придется только полежать пару дней...
В доме была только одна большая комната. Легкая перегородка в дальнем углу обозначала место, отведенное под кухню. Потолок был настолько низким, что Граис инстинктивно втянул голову в плечи. Стены отражали безнадежную бедность,— никаких украшений, только крохотный коврик с незатейливым орнаментом, похожим на стаю странных треугольных птиц с острыми крыльями, висел на противоположной от входа стене. В центре комнаты стоял грубо сколоченный из неровных досок стол, на котором лежало несколько акисов и стояла зажженная свеча,— воск стекал на подставленную тарелку.
Мида расстелила на полу один из тюфяков, лежавших свернутыми в углу, и Граис уложил на него Фирона.
— Нужна горячая вода,— сказал Граис Миде, помогая при этом Фирону стянуть штаны.— И чистая материя для перевязки.
Девушка молча кивнула и ушла за перегородку.
Негромко звякнула медная посуда. Затем послышался звук льющейся воды.
Граис осмотрел рану на бедре Фирона. Ведя пальцами вдоль кровоточащего разреза, он время от времени несильно надавливал на активные точки, чтобы вызвать местную анестезию. Рана была неглубокой, но длинной. Для эффективности заживления необходимо было наложить с десяток швов.
Закончив осмотр, Граис посмотрел на молча наблюдавшего за его действиями Фирона.
— Все в порядке,— улыбнувшись, сказал он.— Через десять дней только шрам останется.
— Спасибо тебе, учитель,— тихо произнес Фирон.
— За что? — удивленно вскинул брови Граис.
— За то, что не бросил меня.
— А разве могло быть иначе? — Граис сделал паузу, проведя рукой по бороде.— Это я должен благодарить тебя за то, что ты, рискуя собственной жизнью, попытался спасти меня. Поступок был, прямо скажу, безрассудный, но тем не менее заслуживающий признательности.
Из-за перегородки вышла Мида. В руках у нее был медный таз, над которым поднимались клубы пара. На плече висели чистые, хотя и сотканные из грубой материи полотенца.
Поставив таз на пол рядом с Граисом, она впервые взглянула на его лицо. В тот же миг глаза ее испуганно расширились. Отшатнувшись назад, девушка едва не упала на пол. С приоткрытых губ ее вот-вот готов был сорваться крик.
— Ты узнала его,— не зная, радоваться или огорчаться этому, прошептал Фирон.
— Это учитель,— так же тихо произнесла Мида.— Граис из Сиптима.
— Помнишь, учитель, странствуя по Йеру, мы как-то раз на несколько дней остановились в доме моих родителей? — повернулся к Граису Фирон.— Сейчас перед тобой та самая девчушка, которую ты тогда держал на коленях. Я и не думал, что она запомнила тебя...
— Но его же казнили? — с ужасом в глазах прошептала Мида.— Так ты говорил, да и другие рассказывали...— Она испуганно посмотрела на Фирона.
— Это долгая история, Мида,— ответил за Фирона Граис.— Потом я все расскажу. Сейчас нам нужно помочь Фирону. Мне потребуется еще острая игла и прочная нить. Найдется у тебя?
Пока Мида рылась в кособоком шкафу, напоминавшем плохо сколоченный ящик, Граис разорвал полотенца на широкие полосы. Сложив одну из них, он смочил ее в воде и обмыл рану на ноге Фирона.
— Ну что?— обернулся он к девушке.— Нашла?
Стараясь не смотреть на Граиса, девушка подала ему большую иглу и моток ниток. Действуя быстро и уверенно, как будто он всю жизнь только этим и занимался, Граис наложил на рану двенадцать швов.
Девушка наблюдала за его действиями молча, не шевелясь.
— Дней через семь, когда рана полностью затянется,— сказал Граис, обращаясь к Миде,— просто перережешь узелки и вытянешь нитки.
Девушка молча кивнула.
— Ты разве не останешься у нас, учитель? — обеспокоенно спросил Фирон.
— Время не ждет, Фирон,— ответил Граис— Мне нужно встретиться с Сирхом.
— Я должен быть рядом с тобой! — Опершись на локоть, Фирон попытался подняться.
Обхватив ученика за плечи, Граис заставил его снова лечь на тюфяк.
— Сейчас тебе нужен только отдых,— повелительным тоном произнес он.
Ладонь Граиса быстро скользнула по лицу ученика. Фирон закрыл глаза, и голова его медленно опустилась на подушку.
— Мне бы тоже нужно поспать,— обращаясь к Миде, сказал Граис.— Не волнуйся, утром я уйду.