— Ну, что здесь у нас? — брюзгливым голосом, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил он, усаживаясь за стол.— Темнотища какая.— Ничего не видно.
Один из шалеев принес большую свечу и поставил ее на стол. Рядом со свечой пристроился писец. Чернильницу и писчие палочки он положил на угол стола, доску с расстеленным на ней свитком установил на коленях.
— Это он! — сорвавшись со своего места, парень на правил руку в сторону Граиса.— Тот самый бунтовщик!..
— Сядь,— недовольно поморщился судебный исполнитель и посмотрел на стоявшего рядом с ним шалея,— Излагай.
— Неизвестный,— шалей дернул подбородком в сторону запертого за решеткой Граиса,— был задержан на площади возле собора за то, что пытался возражать против наказания отступников.
Писец аккуратно записал каждое его слово.
— Как твое имя? — обратился судебный исполнитель к Граису.
— Граис из Сиптима,— ответил тот.
— Знакомое имя.— Судебный исполнитель задумчиво почесал жирный подбородок, но, похоже, так и не вспомнил, где прежде слышал его.— Ты постоянно проживаешь в Халлате?
— Он самозванец! — вновь вскочив со своего места, закричал парень.— Граис из Сиптима, странствующий проповедник, подстрекавший людей к бунту, пятнадцать лет назад указом наместника был приговорен к казни!
— А ведь верно,— хлопнул ладонью по столу судебный исполнитель.— Слышал я эту историю. Что ж ты, милок,— с укоризной посмотрел он на Граиса,— не хочешь назвать нам свое настоящее имя?
— Мое имя Граис из Сиптима,— сказал Граис— И я именно тот странствующий проповедник, о котором вы говорите. Пятнадцать лет назад я действительно был приговорен к казни. Но не за призывы к бунту, а по ошибке. Волей Поднебесного я остался жив и получил свободу.
— Да? — склонив голову к плечу, недоверчиво глянул на Граиса судебный исполнитель.— Что-то в таком случае давно о тебе не было ничего слышно?
— Я странствовал в других землях,— ответил Граис.— В Халлат я пришел только вчера.
— И сразу же начал нарушать законы.
— Я не совершал никаких противоправных действий,— покачал головой Граис— Я всего лишь высказал сомнения по поводу того, заслуживают ли столь сурового и унизительного наказания эти люди. Ведь вся вина их заключается только в том, что они способны подвергать сомнениям то, что остальные принимают безоговорочно. Как прописные истины.
Судебный исполнитель вопросительно взглянул на шалея.
Тот молча кивнул.
— Отступники не просто развивают свой разум,— снова взглянув на Граиса, сказал судебный исполнитель.— Они выступают против учения преподобного Сирха, признанного единственно верным учением на территории Йера.
— Подвергать что-либо сомнению вовсе не значит вступать с этим в конфликт,— ответил Граис.
Судебный исполнитель откинулся на спинку стула и, недовольно поморщившись, махнул рукой:
— Не люблю я эту словесную канитель. Есть закон об отступниках, ты же пытался нарушить его.
— Всего лишь подверг сомнению,— улыбнувшись, поправил Граис.
— Он даже не оказал сопротивления при аресте,— подал голос шалей.
— Так.— Судебный исполнитель звучно припечатал влажные ладони к столу.— Давайте сначала: за что был задержан этот... Граис из Сиптима? Только за высказанные сомнения?
— Свидетель,— шалей указал на пришедшего вместе с ним парня,— утверждает, что этот человек принимал участие во вчерашних беспорядках на рыночной площади.
— Я ничего такого не говорил! — протестующе взмахнул перед собой руками парень.— Я только сказал, что этот, называющий себя Граисом из Сиптима, похож по описаниям на объявленного в розыске северянина!
Судебный исполнитель устало потер пальцами виски.
— Я за вчерашний день столько этих северян повидал... К тому же, как выяснилось, беспорядки на рыночной площади были спровоцированы каким-то малолетним воришкой.
— А нападение на патруль на постоялом дворе? — напомнил писец.
— Да... Точно,— кивнул судебный исполнитель.— Но никто из того патруля не смог описать напавшего на них. Они даже не помнят, как и из-за чего, собственно, началась драка. При чем здесь этот северянин?
— Но он утверждает, что он тот самый Граис из Сиптима,— робко произнес писец.— Тот самый...
— Ну? — вперил в него свой взгляд судебный исполнитель.— Говори яснее.
— Граис из Сиптима был приговорен к казни... Нужно бы разобраться, каким образом ему удалось избежать наказания...
— Уф! — тяжко выдохнул чиновник.— Придется ведь поднимать архивы...
Писец беспомощно развел руками.
— Вот ты этим и займись! — ткнул в него пальцем судебный исполнитель.— Через три дня из Кахима вернется наместник — чтобы все необходимые бумаги к его прибытию были готовы! — Писец быстро кивнул.— Поскольку это дело касается непосредственно интересов Кахимской империи в Йере, мой чин не позволяет мне заниматься им. Рассматривать его должен сам наместник.
Обрадованный таким простым и изящным решением, судебный исполнитель расплылся в самодовольной улыбке.
— Все записал? — спросил он у писца.
Тот, продолжая водить писчей палочкой по бумаге, быстро кивнул.
— Постановляю до прибытия наместника содержать Граиса из Сиптима под стражей в городской тюрьме! — провозгласив свое окончательное решение, судебный исполнитель небрежно махнул рукой шалеям.— Отведите его в каземат.— Отыскав в складках мантии платок, судебный исполнитель провел им по взмокшей лысине.— Проклятие, не помню, чтобы когда-то прежде в Халлате стояла такая невыносимая жара... Все! На сегодня больше никаких дел!
Глава 5 СПОКОЙНАЯ ТЮРЬМА
Каземат, куда отвели Граиса шалеи, располагался в полуподвале того же здания.
Спустившись по крутой каменной лестнице, арестованный и конвоиры оказались в узком сводчатом проходе, освещенном тусклыми светильниками.
Глухо стукнул откинутый в сторону тяжелый кованый засов.
Шалей, тот, который давал показания при судебном исполнителе, приоткрыл низкую дверь и, приложив ладонь к спине Граиса, несильно подтолкнул его вперед.
— Эта камера как раз для тебя,— негромко произнес он при этом.—Спокойная...
Обернувшись через плечо, Граис бросил быстрый взгляд на своего конвоира. Загорелое лицо шалея оставалось спокойным и невыразительным, словно отлитое из темной бронзы. И все же Граис почувствовал, что охранник не испытывает по отношению к нему ни злобы, ни ненависти. Скорее наоборот — шалею было немного жаль странного чудака, пытающегося открыто отстаивать свои взгляды.
— Спасибо,— так же тихо ответил шалею Граис.— Поднебесный знает обо всем, что делают люди. И ни один добрый поступок, так же как и злой, в конечном итоге не останется без воздаяния.
— И вот еще что...— Шалей неожиданно прихлопнул дверь камеры ногой.
Бросив быстрый взгляд на своего напарника, он протянул Граису большую кожаную флягу, висевшую у него на поясе.
— Пей.— Короткое слово, произнесенное шалеем, было похоже на приказ.
Граис поднес горлышко фляги к губам и осторожно сделал маленький глоток. Во фляге была обычная вода, теплая, но ксеносу она показалась необыкновенно вкусной. Сделав несколько глотков, Граис протянул флягу ее владельцу.
— Пей больше,— оттолкнул руку Граиса шалей.
Ксенос удивленно взглянул на охранника. Лицо его по-прежнему ничего не выражало.
Второй шалей молча стоял чуть в стороне, словно и не замечая того, что происходило между его напарником и арестантом.
Не видя никакого смысла в том, что приказывал ему сделать шалей, Граис тем не менее не стал спорить. Он снова поднес горлышко фляги к губам и выпил столько, сколько смог,— почти половину.
— Спасибо,— снова поблагодарил он охранника, хотя и не понимал, за что, собственно, его удостоили такой привилегии.
Шалей молча принял флягу из руки Граиса, прицепил ее к поясу и снова открыл дверь.