— Ты кто? — спросили рядом.
На меня недоумённо смотрел рыжий парень. Волосы у него были примерно до плеч. Примерно, потому что были очень криво обрезаны. Ещё хуже, чем у меня. Значит, я не самый криволапый человек в мире! Классненько…
— Да я так, мимо проходила! — сказала я самую любимую фразу у всех времён и народов.
— Ааа, — сказал незнакомец многозначительно.
Ну, а что ещё сказать? Или орать «Воры!!! Грабят!!!» или попробовать наладить контакт с незнакомкой! А мне, кстати, знакомство с местным аборигеном может пригодиться.
— Овощи у вас тут вкусные, — сказала я с большим уважением, — И ягоды тоже.
Всё равно ж видел, как я тут жру на чужом огороде. А похвала может хоть чуть-чуть утешит возмущённое сердце собственника.
— Я сам выращивал, — парень улыбнулся.
Деловито осведомляюсь, на всякий случай прикидывая дорогу к отступлению:
— А чем удобряли?
— Добрым словом и лаской, — он усмехнулся.
Одежда, кстати у него странная. Не, штаны чёрные, рубашка серая с серой вышивкой, но вот дизайн у вышивки и у бело-бордового пояса непривычный.
— Это правильно. Моя мама тоже считает, что это самое лучшее удобрение.
— А где твоя мама? — уточнил он.
— Ну, я одна гулять ушла.
Честность — лучшая политика. Наверное. Ну, хотя бы иногда. Не будет же он обижать заблудившегося ребёнка? А лучший путь для бега я уже прикинула.
— Дорогу-то домой найдёшь? — он участливо нахмурился.
Вроде хороший парень. Такой заботливый типаж незнакомцев — самый опасный.
— Постараюсь.
Мы некоторое время молчали, разглядывая друг друга.
— А меня Карст зовут.
— Надя, — улыбаюсь, — Ну, я пойду.
— Доброго пути!
И потопала прочь, не в его направлении. Так, словно тут все тропы в лесу знала наизусть.
Судя по звукам, он стоял на месте. Или бесшумно крался следом.
Обернулась. Он стоял на том же месте и недоумённо смотрел на меня. Может, у них тут незнакомые дети не очень часто проходят? Что за глухомань вообще? Где тут города, хотелось бы узнать?
Я озадаченно протёрла глаза, но город передо мной никуда не делся. Огляделась. Ни леса, ни озера, ни двухэтажного деревянного домика. Стою на холме. Невдалеке стены города. Над городом и лугом поднимается солнце. Холодно… Накидку бы какую-нибудь, да шерстяную! А то холодно тут!
Что-то тяжёлое опустилось на плечи. Вздрогнув, отпрянула. Симпатичная шерстяная шаль кремового оттенка шлёпнулась на траву. Я подобрала её, осмотрелась. Вокруг — ни души. Завернулась от шеи до колен. Стало тепло и уютно. И красивая, кстати, шаль. Огляделась. Возмущённых людей нет. И нелюдей, кстати, тоже. А шаль-то откуда? Шаль-то прям как по моему заказу появилась! Неужели, этот неведомый мир слушается моих желаний?! Вот радость бы привалила! Пирога бы ещё, а то жрать хочется!
На траве передо мной появилась корзинка с ароматным пирогом. Отломила кусок. С мясом. Не, давайте лучше с вареньем, а то я не знаю, из кого у вас тут мясные пироги делают!
Корзинка исчезла. Вместо неё появилась другая, с новым пирогом. Отломила кусок. С вареньем. Яблочным. Ну, кажись, с яблочным. Мм, вкусно-то как!
Я задумчиво посмотрела по сторонам. Наверх. Вниз.
— Ну… это… спасибо в общем! Мне очень приятно. Спасибо вам всем большое.
Может, услышат, и ещё чего дадут.
И я потопала к городу, уплетая на ходу пирог.
Ворота были закрыты. Безобразие! Ну, кто так гостей встречает! Тут же я, великая и ужасная! Двери, раскройтесь!
Шкрябнул изнутри засов. И створки дверей распахнулись. Послышался вскрик. Я быстро проскользнула внутрь. На меня недоумённо палился воин в кольчуге. Он сидел у распахнувшейся двери, потирая лоб. Видимо, дверь не должна была открыться.
— Дядя, ты это… лёд приложи! — посоветовала я.
И быстро потопала вперёд, к улице напротив ворот. Надо быстро идти, а то вдруг ещё за мной кинется? Чем больше расстояние выйдет между нами, тем лучше!
— Э…ты кто вообще?! — спохватился стражник.
Вздохнув, поставила корзину с пирогом на мощёную дорогу.
— Дядя, давай договоримся: тебе пирог, а ты меня не видел. Жрать-то, наверное, хочется после ночного дежурства?
Начавший было закипать хранитель спокойствия вздрогнул. Покосился на корзинку с ароматным пирогом. Репу почесал. Усы подёргал.
— А давай! — решил он наконец, — Только ты пирога у меня не видела. Никогда. Особенно, на рассвете, после утренней смены.