Но Благ гладил меня по голове. И с рук его стекал на меня мягкий и тёплый Свет. Тело медленно расслаблялось… Полоски слёз подсыхали на щеках. Хотелось закрыть глаза и уснуть… Он… нарочно пытается усыпить меня? Но не со зла, только, чтобы я отдохнула…
Глаза сами собой сомкнулись. Я расслабилась в его руках… Сознание ускользало, уступая место навеянному сну…
Но… почему?! Почему ты ушёл, Кайер? Почему ты улыбался, уходя?..
Свет стекал с рук белого хранителя, проникал сквозь кожу, обволакивал теплом мою душу…
Но почему ты спрыгнул, Кайер?! Почему?.. Эта мысль бьётся во мне, где-то на краю сознания… Эта мысль мешает мне уснуть…
И… вдруг снова увидела его: перед моим внутренним взором снова встал тот мост между мирами и Кайер, стоящий на перилах. Почему ты ушёл, Кайер? Почему?!
Он снова смотрел на меня, сверху вниз, с перил. Но теперь я знала, что это последний его взгляд на меня.
Почему, Кайер? Почему?!
Я снова смотрела на него. Наши взгляды снова встретились. Тогда что-то зацепило меня внутри его глаз. А теперь как будто вспыхнула в глубине их какая-то искра… Красная искра… Его красная искра… Его душа… Нет, я ещё тогда, в последние его мгновения увидела свет её в его глазах… Отчаянный свет его души… У него была очень яркая душа, освещённая светом его мечты… Тогда я только увидела её, но теперь я провалилась в её свет… И вдруг увидела почему…
История 18 — Инквизитор двух миров
***
Девушка неловко расстёгивает платье. В тощем луче лунного света, проникающем сквозь решётку узкого маленького окна, видна её тонкая рука, вены, просвечивающие через тонкую кожу, большой длинный ожог на запястье, дрожащие пальцы… на одном из них вместо ногтя что-то жуткое…
Он стоял у двери темницы, держал в левой руке факел и спокойно смотрел, как она раздевается. Было на парне чёрное одеяние, поверх которого блестел крест с распятием. Когда верхнее платье упало к ногам девушки, а та осталась в одной нижней рубашке, местами рваной, открывавшей жуткие ожоги и удары хлыста, медленно подошёл к ней, схватил её за подбородок.
…Огонь выхватил из темноты лицо, обрамлённое длинными спутанными волосами, выскользнувшими из двух толстых кос, почти рассыпавшихся. Русые пряди запачкались от воды, пота и спекшейся крови. На бледном, почти белом лице, ярко выделялась багровая полоса от сильного удара кнута и тёмные пятна от высохшей крови, ярко, каким-то болезненным огнём сверкали грустные, залитые слезами серо-зелёные глаза. Девушка закусила губу, но взгляд не опустила.
— Ты готова исполнить обещание? — ледяным голосом спросил молодой мужчина.
— Ты исполнил своё, значит, настала моя очередь платить, — спокойно ответила пленница.
Парень долгое время молча смотрел ей в глаза, потом насмешливо произнёс:
— Я никак не могу понять: ты дура или тебе жить не нравится?
— Зато теперь мои мама и сестра будут жить, — на потрескавшихся губах появилась улыбка.
— А тебя послезавтра сожгут вместо них, — он усмехнулся.
— Зато они будут жить.
Он опустил свободную руку, схватил её ладонь, стиснул палец, с которого вырвали ноготь. Девушка поморщилась, ещё сильнее закусила губу. Хрипло сказал:
— Сгореть заживо не менее приятно, чем пройти через пытки.
Дрожащим голосом пленница повторила:
— Зато они будут жить.
Парень отпустил её руку, вздохнул:
— Моё дело: бороться с нечистью, а не убивать сумасшедших девок.
Пленница вздрогнула, впилась в его лицо взглядом, потом робко положила руку ему на плечо:
— Прости, что моя просьба причиняет тебе боль. Но ты не терзайся: это был мой собственный выбор.
Молодой инквизитор захохотал. Факел затрясся в его руке, а пламя неистово запрыгало по стенам темницы. Отсмеявшись, парень весело спросил:
— Неужели, ты думаешь, что у меня ещё остались хоть капля доброты или совести? — он провёл свободной рукой перед её лицом, — Этой рукой я пытал несколько десятков человек. И, бывало, поджигал дрова сам. Все эти люди кричали от боли, а я равнодушно смотрел на них. Потому-то меня и прозвали Каменным человеком.
— Ты врёшь: от того, что ты причиняешь боль другим, в твоей собственной душе увеличивается рана, — ответила девушка спокойно, — Ты понял, что твои друзья, которые должны бороться со слугами дьявола, часто хватают невинных, а под пытками люди готовы сказать что угодно, лишь бы их оставили в покое. Те, другие, не раскаиваются и даже берут деньги от клеветников, дабы с позором уничтожать чьих-то врагов. А ты бродишь потом по городу, напиваешься до потери сознания и строишь вид, будто тебе нет до этого дела! Я однажды видела с каким лицом ты стоял на мосту и смотрел на бурный поток… Я поэтому пришла именно к тебе… Ты многое можешь сделать, если поверишь, что и от тебя что-то зависит! Ты — не пешка в руках неба, а человек, наделённый свободной волей!