Они кружились друг против друга. Лихорадочно. Расчётливо. То слетались ближе, то уклонялись. Иногда кто-то падал из этой суматошной стаи вниз. Сверху они казались птицами. Белыми, чёрными и… красными…
Он стоял снизу, между береговых скал. И взгляд его завис над морем, там, где шла жаркая схватка. На губах мужчины, выглядевшего молодым, играла лёгкая улыбка. Они сражались. Они снова сражались друг с другом! И на этот раз даже изначальные хранители выступили против чернокрылых! У людей ближайшего материка как-то резко ухудшалось самочувствие. Волны бешено нарывались на берег. А уж воздух над морем, у берега… тот, кто чуял внутреннее и невидимое, мог бы провалиться в бездну ужаса и боли, если б хоть на мгновение ощутил, что творилось с равновесием главных сил в этом пространстве… а творилось ужасное, ведь пространство здесь и так было повреждено, да ещё и те, кто обязан был его лечить, теперь страшно схватились между собой…
Улыбка Кайера стала ещё шире. Это ещё одна его победа. Стоило только немножко их подтолкнуть. Даже не потребовалось самому в этот раз вступать в игру. Ростки недоверия и злобы, посаженные ими самими до его прихода и лишь немножко подкормленные им, выросли и зацвели цветами новой войны. Войны, захватившей самих хранителей Равновесия. Разумеется, они не видели его сверху. Они даже не чувствовали его присутствия. И, тем более, не подозревали о его участии в жизни этого мира. И это было даже смешно…
Пространство за его спиной вдруг захлебнулось от боли и внезапно взметнувшегося хаоса. Кайер быстро обернулся. Киа стоял, кусая губы, наблюдая за происходящим в небе. Страж Небес… который не мог сберечь ни небеса, ни чьи-то души. Который лишь бездействовал или иногда лез с укоряющими словами. Он что-то почувствовал, опустил голову, встретившись со взглядом своего противника. Поняв, что не успел исчезнуть и оттого стал замеченным, одарил Кайера мрачным взором. Тот лишь улыбнулся шире и насмешливо поднял бровь.
«Ну, каково тебе?..»
Чуть помолчав, Страж Небес беззвучно ответил, из сердца, так, чтоб их разговор не слышал никто другой:
«Тебе ещё не надоело?..»
Их противостояние продолжалось уже несколько тысяч лет… А, впрочем, даже несколько десятков тысячелетий подряд. Один стремился то расшатать Равновесие в пространстве, то в душах обитателей мира. Другой лишь наблюдал, изредка вступая в диалог, но никаких активных действий не предпринимал.
«Неужели, тебе всё ещё не больно на это смотреть?..»
Киа лишь поморщился. Но в его взгляде Кайер успел заметить ледяную бездну и вихри мятущейся Тьмы. Он подозревал, что будучи Творцом этого мира, Киа в какой-то степени считает его обитателей частью себя, сочувствует им. Хотя и не знал, что тот считает каждого из родившихся здесь частью от части своей души и способен чувствовать их боль как свою.
«Какой же ты Бог, если ты спокойно смотришь, как я разрушаю созданный тобой мир?..»
Киа вновь не ответил, лишь нахмурился.
«Кстати, вся эта ситуация довольно-таки смешна, не находишь? — Кайер усмехнулся, пристально наблюдая за отголосками внутренней битвы, отражающимися на лице его давнего противника, — Посланник Небес, притащенный тобою лично, отказался тебе помогать и помогает твоему миру сгинуть поскорее»
Киа вновь не ответил.
«Если этот мир погибнет, то ты погибнешь вместе с ним? Или сотворишь новый?»
И снова тишина. Небо разорвал отчаянный крик — и краснокрылая хранительница камнем упала в воду. Киа непроизвольно сжал рубашку над сердцем, там, куда примерно и ранили ту женщину.
«Значит, тебе всё-таки больно! Так что же ты ждёшь? Ты думаешь, я прощу тебе твою «доброту»?! Ты всерьёз веришь, что однажды я приду просить у тебя прощения?!»
Киа молчал. Их противостояние шло уже несколько тысяч лет. И этот чужак перекраивал его мир как хотел. И всё-таки Страж Небес почему-то не вмешивался. Может, его самого мучила совесть?.. Может, он боялся поединка со своим врагом, так как мог сам потерять в нём жизнь?.. Может, его не столь сильно заботила участь живущих здесь?.. Или… он всерьёз надеялся, что однажды злость Кайера выдохнется?..
Но Кайер не собирался прощать то сделанное ему добро, ведь он не просил ни возможности жить заново, в новом теле, ни бессмертия, ни каких-то особых сил, дающих могущество, ни нового мира, где смог бы занять иное место, ни этих чужих ему людей. Но ему зачем-то подарили всё это. Неужели, он должен был за это благодарить?! Он, навечно разделённый с той женщиной, которая единственная любила его и мечтала о девочке с глазами как у него?! Воспоминания об Анжеле поблекли за прошедшие тысячелетия, но боль утраты, перемешанная с яростью, лишь разгоралась ещё сильнее. Иногда он надеялся, что всё-таки получил лишь долголетие, а не бессмертие. И ещё отчаянней мстил, надеясь или разнести чужой мир, ставший ему тюрьмой, на мелкие осколки, или быть убитым рукой его разгневанного Творца. Но Киа молчал…