— Ещё несколько людей на крыше — и меня завалит здесь вместе с моими драгоценными слушателями, — усмехнулся менестрель, — Давайте выйдем на улицу — я спою ещё пяток-другой песен, для всех — и пойду. До чего люблю петь, но, чую, скоро уж охрипну.
— Нет, ты что! — возмутился привёдший его толстяк, — Нельзя тебе хрипнуть! Как же ж люди останутся без твоего голоса?
— Ну, хоть две песни! — взмолился отпрыск из знатной семьи.
— Хоть две! — взвыло с крыши несколько десятков голосов.
Камилл рассмеялся:
— Тогда, люди добрые, пожалуйте на улицу. Я уже за сохранность крыши и ваших голов боюсь.
И люди послушно стали вылезать сквозь двери и окна.
Впрочем, народу на улице собралось ещё больше. С крыши, казалось, слез целый полк. Ночь была звёздная, чистая, свежая… Так что он ещё пел час или два, пока не стал уж хрипеть понемногу. И тогда влюблённые в его талант слушатели сами его вытолкали, впрочем, бережно, чтобы горло пощадил.
В ту ночь Кайер слонялся по городу, дышал свежим весенним ветром, лёгким ароматом роз из чьего-то сада, любовался звёздами и улыбался, улыбался… В его долгой жизни давно не было таких ночей… таких красивых ночей и мирных…
Но, кажется, это тоже было его наказанием: он терял всё, что обретал с таким трудом. Он терял всё, что было ему важно.
У Камилла вдруг проснулся дар хранителя Равновесия. И, что самое ужасное, дар управляющего Тьмой! Его забрали чернокрылые. А до того пытались побить люди, прежде восторгавшиеся его талантом, за то лишь, что у него появились чёрные крылья. Кайер видел своими глазами, как его избивали, как сломали любимый струнный инструмент менестреля и кем-то подаренную ему флейту. Когда били этого менестреля, инквизитору казалось, что больно ему самому, ведь он был причастен к этой травле чернокрылых. И по его вине избивали невиновного. Он… он снова причинил кому-то вред… проклятый инквизитор!
Он хотел уже вмешаться, но не успел: вдруг озверелую толпу разметали обжигающие чёрные струи и жгуты — и пятеро чернокрылых спустились с неба, посеяв панику. Они забрали Камилла с собой.
Слава его померкла, имя покрылось чёрными пятнами. В глазах тех, кто поверил, что теперь он «из прислужников Тьмы». А ведь были и те, кто так и не поверил в это! Но песни менестреля стали теперь в мире редко звучать. Да и сам тот как ни любил петь и сказывать истории, однако ж окрылённый мыслью, что может спасать и поддерживать родной мир и людей — людей, бросивших его, отказавшихся от него и его дивного таланта, пытавшихся даже его убить — почти всего себя посвятил делу хранителя. Учился использовать дар, выучился, усердно трудился. Так Кайер потерял ещё одного важного ему человека. У него снова не осталось никого…
Спустя некоторое время Камилл ополчился против «Серых карателей Тьмы». Он воевал с ними в открытую. Свои, чернокрылые, пытались его предостеречь, но напрасно. А однажды Камилл не вытерпел зверств местных инквизиторов…
Он налетел днём на небольшой город, где между бело-коричневых стен деловито сновали люди в грязно-серой одежде, с одинаковыми золотыми медальонами, усыпанными драгоценными камнями, а так же уныло слонялись подчинённые им люди, выполнявшие за них всю работу, как рабы. В тот час, когда девушку из прислуживающих наказывали прилюдно за какую-то провинность. В руках Камилла полыхало огненное копьё. От одного взгляда его глаз, излучавших холод, пропитанных, прожжённых душевной болью и Тьмой, и палачи в сером, и уныло наблюдавшие за ними безвольные слуги испуганно попятились…
По улицам были рассыпаны серо-красные пятна, расползлись кровавые лужи. Дома кое-где осыпались, кое-где будто бы были срезаны огромным лезвием. По полю разбегались обезумевшие от страха люди в дрянной коричневой одежде, освобождённые от власти и давления людей в сером.
Камилл схватил за волосы молодого парня в серой одежде. Встряхнул того. Раненный не пришёл в себя. Тогда чёрный хранитель сильно сжал его рассечённое плечо. Парень очнулся от боли, вскрикнул, потом увидел державшего его, замолк.
— Я оставляю тебя в живых, чтобы ты предупредил этот народ: если вы опять вздумаете собирать Серых карателей Тьмы, и мучить всех, на кого донесли, кто вам лично хотя бы косым взглядом не угодил, тогда я сравняю всю эту страну с землёй! Ты понял? — и мужчина сжал раненное плечо ещё больше.
— Белые хранители спасут мой народ от извергов Тьмы! — запальчиво вскрикнул парень.