Цветы у дороги растут…
Где же, где же мой дом?
Я потерял путь домой…
Голос любимый родной…
Голос тоски словно гром…
Он замолчал, растерянный. Странно, у него тоже получилось сложить что-то самому! Киа грустно продолжил, отчего-то вступив то ли в эту словесную игру, то ли в новое противостояние, то ли в этот унылый разговор двух одиноких сердец:
Где-то поёт соловей…
Путник в дороге домой…
Сердце в дороге домой…
Между колючих ветвей…
Что же явь, а что сон?
Где обман, а где свет?
Мой позабытый ответ…
И мой отчаянья стон…
Кайер продолжил, чуть подумав — Киа молчал, как будто выжидая его ответа или давая ему сделать свой ход, или, может, обдумывал продолжение — и эти новые слова шли у него из сердца:
Если тоска, я иду не туда?
Или так долго в пути
Что ноги устали идти?
Песни поёт лебеда…
Не удержавшись, повторил и слова Киа, которые тоже были созвучны ему:
Где-то поёт соловей…
Путник в дороге домой…
Сердце в дороге домой…
Между колючих ветвей…
Как мне хотелось домой!
Как было трудно идти!
Свою дорогу найти,
Дом, где голос родной…
И грустно усмехнулся. Дом… у него никогда не было дома. Просто, так сложилось… Просто… Киа вздохнул, но завершил почему-то с ноткой надежды:
Но и сомненья — то путь…
Но и усталость, и боль…
В жизни бывает и соль…
Но дома смогу отдохнуть…
И от этой вспыхнувшей надежды в сердце что-то едва слышно и сладко-сладко затрепетало… дом… новая встреча с любимой… Но разве это возможно? В этом мире прошло уже несколько тысячелетий — и в том, родном, наверное, и упоминания о родной женщине не осталось…
— Я не хотел тебя мучить, — вдруг тихо сказал Киа, — Просто… я хотел подарить тебе что-то. Это больно, стоять рядом, не имея возможности даже прикоснуться. Просто потому, что ты умер. Просто потому, что в родном мире тебе уже больше нету места. Хотя я тоже хотел вернуться туда и подарить ей этот мир. Мир, о котором она мечтала…
История 21 — Инквизитор двух миров
— Так… — Кайер вздрогнул и пристально вгляделся в него и его поникшие плечи, — Этот мир и тебе не родной?
— Моё тело умерло в родном мире, а здесь душа оделась в новое тело как в новые одежды. Я сотворил этот мир, — Киа обвёл рукой бескрайнее море, где только вода была вокруг, но где-то вдалеке она сливалась с небом, — Но я не смог сотворить для себя возможность вернуться. А когда я смог создать мост между мирами, было уже поздно. Уже другие люди жили на той земле. Уже другое время было. Я нарочно сделал так, чтобы в этом мире время шло намного быстрее, чтобы я успел приготовить всё для неё, но я увлёкся, а там, в оставленном мною мире, время всё-таки шло вперёд.
— А… — пришелец напрягся.
— Твоё первое тело быстро умерло. Твоё новое — принадлежит этому миру. Даже я не умею сходить с моста на землю того мира. Да и… уже много времени прошло.
— Значит… — мужчина судорожно сжал кулаки.
— Ты бы в любом случае не сумел вернуться. Что бы ты сделал там, без тела? Да и, не знаю… Твоя душа столько пробыла здесь. Может, прежний мир уже сочтёт её чужеродной — и исторгнет.
Они молчали долго. Закат был кроваво-алый и багряный, как засыхающая кровь. Плечи Творца всё ещё были поникшими. Значит, он не со зла притащил Франциска сюда. И не играл с ним. Просто… так получилось, что ничего хорошего из этой затеи не вышло.
Киа вдруг грустно повторил:
Где-то поёт соловей…
Путник в дороге домой…
Сердце в дороге домой…
Между колючих ветвей…
Где-то рассветы встают…
Путник идёт и идёт…
То он молчит, то поёт…
Цветы у дороги растут…
Где же, где же мой дом?
Я потерял путь домой…
Голос любимый родной…
Голос тоски словно гром…
И потерянно замолчал. Кайер вдруг опустился рядом и напел уже сам:
Где-то поёт соловей…
Путник в дороге домой…
Сердце в дороге домой…
Между колючих ветвей…