Потом таки мы сидели в участке. Вдвоём с молодым. Он тяжело дышал, судорожно сжимал руки, молчал. Женщина, работавшая с бумагами, готовила нам кофе и печенье, а их начальник нервно расхаживал по своему кабинету…
Часы тянулись мучительно долго… Приходили и куда-то уходили ещё несколько милиционеров… точнее, убегали… Ходил по кабинету начальник… зарёванная Светлана притащила таки кофе — он успел остыть — и поднос с печеньем. Феликс, точнее, Фёдор, заставил меня поесть. Сам он ничего не ел, так и сидел, нервно сплетая и расплетая пальцы. Пару раз было вскочил, но, столкнувшись со строгим взглядом начальника, садился и смотрел куда-то отсутствующим взглядом.
Что там произошло, мне не сказали. Только вечером начальник вышел, потом позвал за собой Фёдора. Тот вернулся, протягивая мне окровавленную подушку, сделанную мамой. Я выронила её, увидев пятно крови.
— Он… он…
— Убит, — вздохнул молодой мужчина, — Погиб в перестрелке с бандитами. Они нас подкараулили. Скажи спасибо, что сама жива.
— Если бы он их не отвлёк, могли и тебя убить, — добавил их начальник.
— Его жена, наверное, будет долго плакать, — глаза защипало, — Он хороший был.
— У него не было жены. И детей. Вообще никого, — уточнил Феликс.
А, понятно, почему он так неловко гладил меня по голове, наверное, вообще не знал, что делать с детьми, тем более, в истерике.
Я просидела в кабинете начальника участка, забравшись в его кресло с ногами. Он сам мне предложил посидеть. Феликс потерянно сидел на стуле перед столом. Начальник и Светлана вышли. Подушка с кровью того доброго человека лежала на полу. Я боялась к ней прикасаться. Они ничего не сказали, но я боялась, что Станислав вернулся за ней, чтобы вернуть мне, зная, что она последнее, что у меня осталось от мамы. Я даже спросила об этом Феликса, но тот сказал, чтоб не городила ерунды. Мол, он просто остался неподалёку от машины, там его и ранили. Заревела. Тогда он встал, подошёл ко мне — испуганно сжалась — и неожиданно обнял, сказал, что я ни в чём не виновата. Мол, просто так получилось. Работа у них такая, «нервная».
Потом пришёл начальник, сел на стул перед столом — меня с места сгонять не стал, открыл пухлую папку — и стал расспрашивать, что я смогла запомнить. То ли решил серьёзно заняться мной, то ли хотел меня отвлечь от мыслей о чужой уже квартире, когда-то бывшей моим домом и о внезапной смерти Станислава.
Помнила я всё хорошо. До того как очнулась тогда ночью в парке. Точнее, я отчасти ещё и помнила события из того мира, но мне пришлось врать, будто того мира вообще не было. В психушку мне не хотелось. Да и Мост между мирами больше не отзывался. Опять-таки напросилась в туалет — и экспериментировала там. Неудачно. Кажется, я потеряла мой дар. И, соответственно, отца тоже потеряла. Но, в этом злосчастном мире, я должна врать, что отца у меня нет. Будто его и не было, никогда.
Папа… мы так мало смогли поговорить с тобой! Но я ж не знала! Я не знала, что так же внезапно потеряю связь с мостом, как и обрету! Мы много ругались с тобой… жаль, что даже такой возможности больше нет! И мамы… мамы больше нет… хотя неясно, куда она-то пропала? Но… может, мы все пропали втроём? Может, Кирилл мог бы что-то прояснить?..
Тот вечер тоже врезался в мою память.
Уже стемнело. Стало холодно. Я сидела, накинув на себя куртку Фёдора — тот сам мне её отдал — на диванчике в коридоре. Подтянув к себе босые ноги. И отсутствующе смотря куда-то на стену перед собой. Покормить меня забыли. Светлану разве что отправили найти мне обувь, но она ещё не вернулась. Наверное, бабушке с дедушкой уже позвонили, но мне ничего про это не сказали. Вряд ли бы сказали об этом ребёнку, чьё мнение никого не интересовало. А больше… больше у меня никого не было… Впрочем, эти два старика, которым меня хотели спихнуть, тоже в общем-то никто для меня: столько лет о них ни слуху, ни духу, но стоило нам с мамой пропасть — как эта бабка объявилась и продала нашу с мамой квартиру. Между прочим, мама заработала на неё сама! С большим трудом! Но…
Так что же? Что стало с мамой?.. Что будет со мной? Впрочем, что будет лично со мной, всё равно. Неужели, я больше никогда не ступлю на Мост между мирами?.. Неужели, больше никогда не увижу отца?.. И, что самое ужасное, я даже рассказать никому не могу об этой потере! Ведь никто ж не поверит, что мой отец из другого мира! Решат, что я рехнулась… а значит… значит, будто бы отца у меня не было…
И, что не менее ужасно… я же так мечтала его найти! Да, для того, чтобы врезать. За маму. Ну, что он её бросил, ещё до моего рождения. Я же не знала, что он был там… И неожиданно обрела возможность попасть в мир отца. И так быстро её потеряла… так обидно! Так обидно, когда мечта, давняя мечта, неожиданно сбывается, но на чуть-чуть! Вот, только что была в руках, казалась такой реальной, казалось, что она надолго, если не навсегда — и вот вдруг… и нет её… и никому об этом не расскажешь…