Мир вообще превратился в два комка: чёрный и белый. Я стояла посреди этих потоков, окружённая сияющим зелёным пламенем. Ореол вокруг меня становился всё больше и больше, ярче и ярче. Ага, заработало! Ну, я вам сейчас устрою!
«Гаад, ты видишь это?!»
«Я сейчас как раз изучаю, где находится источник этой чужеземной силы»
«Нет, ну это… это… Откуда это вообще взялось?!» — третий голос был незнаком мне. Чуть погодя, он прибавил: «Приветствую вас, Старейшины! Наконец-то я разобрался, как действует этот способ разговоров по нитям…!»
«Нашёл чему радоваться!» — возмутился глава белых хранителей.
А потом мне стало всё равно, о чём они там болтают: зелёный огонь вокруг меня разгорелся. И вдруг ощутила внутри себя такую мощь! Ещё бы понять, где там спрятался мой упрямый одноклассник… Так, папа говорил, что моя сила — зелёного цвета и вообще чужеродная. Если Кирилл хоть на каплю чужд этому миру, то его сила тоже должна быть такой или хотя бы иметь зеленый оттенок. Соответственно, мне надо ощутить, где окопалось другое пятно зелёного огня или света! Нукась, способности мои, за работу!
Ага, а вот и он: вдалеке, между сплетений света и полумрака, извивающихся, будто клубок змей, мне привиделся ещё один зелёный отблеск. Возможно, это прибежище того мальчишки или его нынешнее местонахождение. Итак, силы мои, в атаку!
На сей раз я не разбегалась. Просто ощутила перед собой преграду, упёрлась в неё ладонями, под которыми заискрились сгустки зелёной мерцающей жижи. На мгновение мне примерещился Кирилл — в его взрослом облике — стоявший по ту сторону. Этот гад ухмылялся. И это разъярило меня ещё больше. Сила заклубилась вокруг моих рук и тела, перетекая из источника возле сердца или живота по рукам, вливаясь в комочки под моими ладонями. Когда они начали обжигать мои руки, вдавила их в стену.
Треск едва не оглушил меня. Или, точнее сказать, едва не опалил?.. Это был звук какой-то другой, отзывавшийся не в моих ушах, а где-то внутри меня…
И я вдруг провалилась вниз… распластавшись на каменном полу.
Кэррис сидела на спинке кресла: в боковых разрезах её юбки ноги были видны почти целиком, стройные и белокожие, видимо, тщательно укрываемые хозяйкой от солнца.
— Слушай, ну, зачем тебе сдался этот Страж Небес? — проворковала красотка, медленно и осторожно постукивая указательным пальцем по нижней губе, — Неужели, какой-то непонятный старик может быть интереснее такой девушки, как я? Если он вообще существует… А ты такую шумиху поднять хочешь из-за него? Ну, скажи, милый, к чему тебе это? — она задумчиво качнула ногой.
— В моём нынешнем теле на меня твои чары не подействуют, можешь не стараться, — парень, изучавший вид за окном, ухмылялся.
Он стоял спиной к ней: то ли забыл о необходимости наблюдать за ней, то ли был слишком могуществен, чтобы ему мог повредить такой удар.
— Ну, зачем тебе вообще сдался этот Страж Небес? — Кэррис обиженно надула губки.
Кирилл резко развернулся. Глаза его мрачно полыхнули:
— Ты тут не в гостях находишься, учти! Я — хозяин этого замка, а ты — мой пленник.
— И что, ты женщину бить начнёшь, если мой братец не будет сговорчив? — наивное возмущение. Впрочем, в глубине её глаз притаилась чёрная бездна.
— Мне это не сложно, — усмешка превратилась в оскал.
— Ну, ты вообще и злюка! — девушка опять надула губы, — Так напугал, что сейчас от страха помру!
Глаза Кирилла полыхнули, с левой руки сорвалась огненная струя. Кресло под ней мгновенно сгорело, а она пребольно приложилась об пол мягким местом.
— Ты. Моя. Пленница, — холодно и чётко произнёс он, — Не смей смеяться надо мной! Я этого ни от кого не потерплю!
— Ну, вот, только обрадовалась, что один гордец сдох, а тут ещё одного принесло на мою…
Она едва успела уклониться от новой огненной струи. А вот я…
Почему-то меня не испепелило на месте… Я застыла от ужаса… И вдруг между мной и пламенем появился какой-то щит. Невидимый, но тугой и холодный… Кажется, меня ещё долго будут мучить по ночам кошмары, как на меня несётся огненная волна, и как она расползается в стороны в паре сантиметров от меня, обтекает вокруг невидимого овала и… и исчезает бесследно. Хотя… нет… не бесследно: противно запахло с подпалённой прядки моих волос. Значит, это было настоящее пламя. И… и меня могло уже не быть! Или бы я умирала, сгорая заживо… брр…