Он продержался почти до вечера следующего дня… Упал до того, как расцвёл небесный огонь… Упал молча… и спокойно вытянулся на сухой растрескавшийся земле… Или его добьют, или бросят умирать здесь… Или всё-таки сами потащат, чтоб убить на своей стоянке… Вот бы он убежал! Вот бы он всё-таки убежал! Но, похоже, у него уже не осталось сил на побег…
Он упал… я грустно обернулась на него… Пошла дальше… Потом отчего-то замедлила шаг… Подошла к нему. Села рядом. И сказала, что я никуда не пойду. Воины ругались недолго. Переговорили о чём-то тихо, чтобы пленники не услышали. И решили здесь же и остановиться. Семеро воинов отправились на охоту. Пленники устало растянулись на земле и редкой траве. Я сидела возле лежащего, а он смотрел на небо, игнорируя меня. Мне стало обидно от его равнодушия, но всё-таки не сдвинулась с места. И заснула рядом с ним.
Ночью он метался и бредил. Он был такой горячий… Свет от костров захватчиков не доходил до нас. Поэтому в тусклом свете луны, почти что на ощупь и на запах, я нашла три целебных травы и один куст, чьи листья и кора прибавляли сил. Я добралась до сына вождя, пробовала сунуть ему мои находки, но он их не брал. Тогда стала разжёвывать сама. Часть пережёванного снадобья смогла вложить ему в рот. Долго сидела рядом, почти до рассвета. И уснула, обхватив руками плечи — ночь выдалась холодная. Проснувшись от криков победителей, обнаружила себя у чьего-то бока… у бока сына вождя… он уже проснулся… и его жар спал… Наверное, молча смотрел на небо. Потом была еда, немного еды: плохо прожаренного мяса и немного каких-то сладких жёлтых плодов. В нашей долине таких не росло…
Сын вождя шёл спокойно. Бледный, но очень спокойный, хромал меньше. Воины переглядывались, шептались, иногда задумчиво смотрели на меня… Их интерес меня пугал. Шла, смотря себе под ноги. Раз всё-таки споткнулась, стала падать…
Меня подхватили чьи-то руки, не большие, как у отца и его братьев, но сильные, твёрдо подняли меня и осторожно поставили. Растерянно обернулась и увидела сына вождя. Он ничего не сказал, но мне почему-то стало спокойно… Словно кто-то из братьев оказался рядом… или… мой воин… мой мужчина… Почему-то мне опять захотелось, чтоб у меня был мой шалаш и чтоб в него возвращался именно этот мужчина… Он вырастет сильным воином, смелым… Точнее, он бы мог стать таким, если бы вырос и прошёл посвящение… И стало отчего-то так больно, словно у меня от груди или от живота отрезали кусок плоти… Словно долго-долго отрезали… что-то важное… отобрали… потеряла… навсегда…
Он спокойно шёл вперёд. А я — неподалёку от него. Потом вдруг осмелела и пошла за ним, в двух шагах. Победители опять переглядывались. Мне было страшно. И ещё всё равно. Я быстро успокоилась, следуя за этим юным воином.
"Самое прекрасное — это идти за воином, за которым хочешь идти" — сказала как-то одна из наших женщин. И женщины тогда смеялись. Мол, что за глупость. Не мы выбираем. Просто кому отец отдаст. Или кто сам придёт, схватит за руку, скажет: "Я буду спать в твоём шалаше". Иногда несколько воинов сцепятся — и красивую девочку заберёт сильнейший. Или кому-то из чужаков отдаст племя, ради дружбы с другим племенем или чтоб отстали. Но я сама шла за этим юным мужчиной. Сама шла… сама захотела за ним идти… И это… это как-то успокаивало… радовало… мой воин… я следую за ним…
Потом нас нагнали незнакомые охотники. Драки не было. Значит, они и наши пленители из одного племени. Наверное, уже скоро придём на их стоянку…
Я почему-то обернулась на сына вождя. Он был спокоен. Слишком спокоен. Ещё не прошёл посвящение, но уже такой смелый. И то что-то тёплое растекалось внутри меня, то словно змея вцепилась острыми зубами куда-то в живот… Мой воин… что с ним сделают там?
После сумерек опять ушла. Дошла до леса, углубилась туда. На ощупь, по запаху искала травы, дающие сил… Вернулась так же бесшумно, как и ушла. Тронула плечо сына вождя. Он резко сел, схватил меня за запястье. Вскрикнув, рассыпала травы.
— Опять ты? — спросил.
— Я, — сказала.
— Зачем?
Боязно оглядевшись — пленницы спали, не проснувшись даже от моего крика, так устали, а бодрствующие воины о чём-то шептались у костра — подхватила часть трав и протянула ему.