— Ох, прости! — на глазах её опять выступили слёзы, — Я не хотела причинять тебе боль! Ты и так слишком пострадал! Прости!
— Ничего… — почему-то сказал он, — Болью больше, болью меньше… какая разница?
— Да, какая разница! — она грустно улыбнулась, — Беднякам к боли не привыкать! Но она проходит, ты же помнишь?
Он не ответил… даже не заметил, что его, оборванного, растерзанного, грязного, полураздетого и обокраденного, сочли за бедняка… он никогда не испытывал такой боли… как будто вся боль его жизни скопилась, минуя его, и вылилась на него в один день… но время скоро закончится… скоро эта мука, эти пытки закончатся… скоро… почему он всё ещё жив? Почему люди так живучи, даже на пороге смерти?
До них доносились шум и песни празднующих горожан…
— Ты, наверное, расстроен, что не дошёл до праздника и не сможешь спеть? Хочешь, спою тебе?
Он промолчал, усталость накатывалась на него.
— Я спою тебе мою любимую песню! Её Камилл придумал… Камилл Облезлые усы! Ты наверняка слышал о нём! Говорят, он ещё был хранителем Равновесия! И, кажется, кто-то говорил, что он был главным среди чёрнокрылых, пока его не убили! А ещё, говорят, он был влюблён в Эррию! Ты слышал о ней? Это Посланница Небес! Он о ней много песен написал, когда она вернулась в свой мир! Интересно, в других мирах люди также бедны и богаты как в нашем? Или где-то есть мир, где у всех всегда есть хлеб и вода, чтоб поесть? Где они могут даже поесть орехи?
— Мне всё равно… — тихо произнёс аристократ
— Ты когда-нибудь ел орехи? Я — нет… но я хотела их попробовать! Мама жила в деревне в детстве… она говорила, что много орехов росло в лесу близ их деревни… — нищенка громко шмыгнула носом, — Ты не думай, что мой отец злой! Просто после маминой смерти он очень страдает! На самом деле он не хочет меня бить!
«Наивная!»
Ласковая рука вдруг вздрогнула.
— Ой, я же обещала тебе спеть! Сейчас спою… только песня грустная, ничего? Но она красивая, я её очень люблю!
— Ничего, — Благ устало улыбнулся.
— Правда? Тогда я спою тебе мою любимую песню!
Её рука, гладившая его по щеке, вдруг застыла. И вдруг полился её голос… чистый, звонкий, пробирающий до глубины души… Благ вздрогнул и растерянно посмотрел на неё: он не ожидал, что у этой грязной нищенки может быть такой голос! И что будучи избитым до полусмерти, лёжа на грязной холодной мостовой, он сможет наслаждаться чьей-то песнью…
Замерзай, малютка,
Тёплое сердце людям не нужно.
Не мечтай, крошка,
Без мечтаний живут люди дружно.
Не жди малютка,
Твои ожиданья цены не имеют.
И не гори больше, дитя,
Твои старанья сердца не согреют.
Засыпай, девочка,
Зима рассыпает тебе одеяло.
Смотри, малышка,
Узоры красивы, их для тебя небо заткало.
Тонкая рука вновь нежно прошлась по его щеке:
— Это вьюга поёт девочке, замерзающей в снегу. Но ты не волнуйся, однажды девочку спасут из плена! У неё было слишком горячее сердце, чтобы замёрзнуть насмерть — и она просто стала духом зимнего ветра…Но однажды другой человек с очень горячим сердцем её спасёт!
— Понятно…
Она ещё пару раз погладила его и продолжила:
Согрейся, крошка,
Снежной постелью, ледяным покрывалом.
И не надейся, дитя,
Ты не раз замерзала, бывало.
Приляг, малышка,
Так невесомы перины снежные.
Не летай, крошка,
Мечты о небе были слишком уж нежные.
Не приглашай, крошка,
Подняться в небо, в просторы бескрайние.
Пойми, девочка,
Люди встречные не такие отчаянные.
Выкини крылья, малютка,
Они слишком сломаны, слишком уж красные.
И не пытайся поправиться, крошка,
Сердца горячие для города слишком опасные.
Засыпай, девочка,
Зима рассыпает тебе одеяло.
Смотри, малышка,
Узоры красивы, их для тебя небо заткало.
Не дрожи, крошка,
Снег обнимает нежно и бережно.