— Граждане, очень прошу вас не отставать, — начал экскурсовод на русском языке. — Если вы потеряетесь, то ориентируйтесь на эту красную ленту, — выдвинув телескопическую ручку с бантом на конце. — Итак, следуйте за мной. Как вы уже поняли, это Нотр-Дам де Пари, — улыбаясь. — А это та самая знаменитая площадь, которая стала координационным центром французского сопротивления нацистской оккупации. Именно здесь французы выдерживали осаду немецких танков и пушек в течение четырех дней, — экскурсовод сделал небольшую паузу. — И если вы посмотрите очень внимательно, я имею в виду стены на площади, то вы, дорогие мои, найдете доски памяти мужественных борцов сопротивления времен Второй Мировой войны.
Из толпы туристов, мало замечаемый, вышел мужчина с хмурым выражением на лице. Не обращая внимания на голубей под ногами, хмурый брюнет направлялся в сторону собора. Почти наступая на птиц, он шел удрученно, погруженный в свои проблемы. Его одеяние было типично для того времени года, как и для самого парижанина: длинный смятый серый плащ и белая рубашка с джинсами. Не глаженый вид с растрепанной головой и небритой щетиной немного выделял его из толпы. На ногах были начищенные до блеска дорогие коричневые туфли, которые сильно отличались от остального туалета гражданина. Одной руки у него не было. Вместо ее левой кисти выступал протез, а вторая рука слегка тряслась, будто он был чем-то напуган. Глаза мужчины постоянно двигались из стороны в сторону. Потягивая носом, незнакомец казался простуженным, возможно, это так и было.
Экскурсия шла своим ходом, пока хмурый протискивался между людьми. Проходя мимо нищего, заранее достав мелочь, он кинул монеты точно в стакан.
— Да благословит тебя Господь, — сказал нищий и закашлял.
— Ммм… — промычал хмурый брюнет, продолжая движение. — Если бы он знал… — произнес мужчина вполголоса и замолчал, не успев закончить предложение.
На площади показалась пара жандармов. Не поднимая голову, гражданин продолжал свой путь. Измотанный и погруженный в свои проблемы, незнакомец начинал привлекать к себе внимание.
— Жак, ты это видел? — указал первый в сторону хмурого брюнета.
— Да Франсуа, — ответил второй. — ЭЙ! ТЫ!
Он обернулся.
— Да не ты. Эй, парнишка с шариками за спиной! ЭЙ! ТЫ!
Жандармы прошли мимо.
— Пять шук один Евро, — сказал кто-то, на ломаном русском языке.
Хмурый брюнет обернулся и увидел еще одну толпу туристов, в центре стоял чернокожий торговец сувениров. Его окружали туристы, жадно рассматривая флажки, платки, часы и сувениры в форме Эйфелевой башни.
— У тебя нет разрешения на торговлю, — подошли жандармы.
— Эмигранты, — выдохнул однорукий, продолжая отдаляться от происходящего. — Да чтоб вас! — оскалившись.
Удрученный своими проблемами человек продолжал идти, вновь игнорируя голубей. Казалось, ему все было безразлично, будто он пережил какой-то стресс.
— Летучие крысы! — произнес хмурый незнакомец вполголоса, продолжая что-то бормотать сквозь напряженные губы.
Проходя мимо скамеек с отдыхающими, он заметил молодую пару. Они, не обращая внимания на окружающих их людей, страстно обнимались и целовались у всех на виду. Хмурый брюнет остановился и посмотрел в их сторону. Его молчаливый взгляд явно отдавал неким анализом происходящего. Он внезапно застыл на месте, пытаясь осознать или почувствовать их действия. Может он что-то вспомнил, или напротив, ему это было омерзительно? Он еще сильнее нахмурился, прикусив губу, а потом улыбнулся, расслабляя веки. Девушка, заметив его, тут же отскочила от парня.
— Он смотрит, — прошептала она, качнув головой в сторону однорукого. — Извращенец какой-то, — вздрагивая.
— Спокойно, Ванесса. Эй ты! А ну проваливай. Пошел отсюда, УРОД! — скривив лицо, сказал юноша.
— Жаль тебя, — прошептал хмурый брюнет себе под нос. — И тебя, и всех вас. Вместе и по отдельности… — умолкая в своем бормотании.
Повернув голову в сторону собора, незнакомец тяжело вздохнул. Он что-то прижал в нагрудном кармане и продолжил свой путь. Никому не было дело до человека, который мог представлять опасность, задумав что-то неладное. Пока он просто шел, не до конца понимаю, куда и зачем.
Кто знает, что было на тот момент в его голове, что повлияло на него. С какой целью он жил? К чему стремился? Чем он дорожил? Зачем он шел к собору? Быть может, он искал спасение, приют? Или надежду, что двигала им, как и нами в повседневной жизни.