Чёрт возьми! Повернув пистолет под новым углом, чтобы его легче было извлечь, если будет в этом потребность, Мориц сделал вперёд с полдесятка шагов, стремясь выйти из прямоугольника света, падающего от просвечиваемого луною окна.
Он разглядел приближающегося человека. Высокий, худой и скуластый, тот напомнил ему Курандо -- не внешностью, а повадками. Вот он подошёл к нему достаточно близко, и сходство внезапно исчезло, впрочем, оставив какое-то особое, несмываемое ощущение.
-- Стой.
Незнакомец остановился.
-- Кто ты?
-- Это неважно, -- голос незнакомца, спокойный и неприятный, царапнул слух, будоража сознание Морица непривычными интонациями. -- Важно не кто я. Важно, что я в своём лице воплощаю.
-- И?
-- С прежним Хозяином было заключено соглашение. Я послан узнать, в чём заключаются произошедшие перемены.
Мориц нахмурился.
-- Я не вполне понимаю...
В голосе незнакомца проскользнула наждачная твёрдость:
-- Нет, ты понимаешь.
-- Кого ты представляешь? Кто твой хозяин?
-- И это тоже неважно. Важно то, что он противопоставил себя твоим прежним Хозяевам.
Испытывая необычную противную сухость во рту, Мориц спросил:
-- И что он желает?
-- Продолжения прежнего курса. Этот регион должен по-прежнему остаться отпавшим.
-- Он таким и останется.
-- Нам нужно нечто большее, чем простые заверения лояльности. Тем более учитывая твою репутацию.
Мориц почувствовал, что его лицо заливается краской. Сколько можно? Довольно об этом напоминаний!
-- И что вы хотите?
Внезапно ядовитая мысль, змеёю просочившись в сознание, заставила его нервно сжаться. Изабелла! Враг в замке... Что если...
Захватив её, они получат в свои руки серьёзный козырь. Мориц почувствовал, как стремительно зародившаяся тревога охватила его подобно пожару, выжигающему все мысли, эмоции, и не оставляющему ничего, кроме животного страха. Приобрести и вновь потерять?
--Только попробуйте! И я вам обещаю!..
-- Поостынь. Это требование обязательно. Нам нужен контроль...
-- Нет, никогда! С меня предостаточно чужой воли! Только попробуйте вновь забрать её, и я вам клянусь, что я подожгу даже небо и искрошу в щебень горы, лишь бы добраться до вас...
-- Успокойся, -- незнакомец отступил на полшага назад с таким выражением на лице, будто на долю секунды заглянул в преисподнюю и отшатнулся, когда ему навстречу поднялась стена жаркого пламени.
-- Мы не настолько глупы. Если что и побуждает тебя изменить своим прежним Хозяевам, то это только она. Мы только хотим убедиться, что твоё поведение со временем не изменится. Вот, -- он протянул вперёд правую руку, ладонью вверх, и, разжав пальцы, показал Морицу красную капсулу. -- Это медленно действующий яд. Он оседает на стенках желудка и накапливается во всех жизненно важных органах организма. Он не выводится.
-- А вот это, -- незнакомец показал синюю капсулу, -- нейтрализатор. Он уравновешивает действие яда. Возьми его.
-- Ты думаешь, что я поверю в эту нелепую сказку? Сейчас ты скажешь, что Сифакс год назад заключая с тобой соглашение, чтобы дать вам гарантии, принял красную капсулу, и теперь я, чтобы не помереть от накопившейся в этом теле отравы, должен плясать под вашу дудку и выслуживаться как цирковое животное, дабы заслужить небольшой кусок сахара, то есть синюю капсулу?
-- Нет, это не для тебя.
-- А для кого?
-- Подумай. Неужели у тебя больше нет никого, кто был бы тебе особенно дорог?
-- Чёрт возьми!.. -- Мориц потянул пистолет из кармана, но тот зацепился курком за пропоротую прокладку. -- Я же сказал, не смейте трогать её!
-- Ты не понимаешь...
Грянул выстрел. Генерал, не извлекая из кармана пистолет, просто навёл его на врага и нажал на спуск.
В груди незнакомца образовалась дыра, из которой ручьём хлынула, дымящаяся на холодном воздухе, тёмная кровь.
Не сводя с него глаз, человек от Владыки произнёс:
-- Ты так ничего и не понял. Ну что ж. Тем хуже для тебя. Сифакс бы сказал: "Да будь ты проклят, вечно ПОВТОРЯТЬ ошибки прошлого". Но я всё же надеюсь, что мои слова достанут тебя, и ты поймёшь, что мир это нечто большее, чем просто машина для исполнения твоих невзрачных желаний. До встречи. Увидимся в наших снах, -- он шагнул навстречу и внезапно растаял, скомкав ставшую нереальной действительность.
Мориц вздрогнул и, пребольно ударившись о воздух локтем, проснулся, вновь оказавшись в кресле в безлюдном зале для совещаний.
Потирая ушибленный о подлокотник кресла локоть, Мориц, ещё не вполне очнувшись от сна, огляделся по сторонам. Сны -- довольно странная вещь. Иногда они настолько реальны, что даже происходящий в них полный абсурд принимаешь за чистую правду, воспринимая его болезненно и эмоционально.
Сон -- это как бой с тенью, состязание с самим собой. Разве приснившийся ему диалог не является отображением его внутренних страхов, усиленно игнорируемых в часы бодрствования? Разве не так?
Мориц решительно встал, будто стряхивая с себя остатки вздорных видений.
Сны -- это своеобразное предупреждение, и в данном сне имелся скрытый намёк, указание на то, что свобода выбора иногда бывает лишь иллюзорна. Он возжелал быть не зависимым, но не является ли это желание навеянным волей очередного Владыки? Философы утверждают, что свобода -- это осознанная необходимость. Но в таком случае, разве раб, сознательно сделавший выбор между смертью и подчинением, может считаться свободным? И может ли считаться свободным человек, поступки которого предопределены чей-то волей, но который не осознаёт, что находится под контролем?