XX век в истории: глобальное измерение
Демографические и миграционные процессы
В демографической истории человечества XX век занимает особое, неповторимое место. За одно столетие население нашей планеты увеличилось в четыре раза — прирост абсолютного числа одновременно живущих на Земле людей был большим, чем за все предшествующие тысячелетия человеческой истории, — и это лишь одно из ряда небывалых по своей глубине и последствиям демографических изменений, объединяемых понятием «демографическая революция» или «демографический переход». Впервые за время существования человека, в результате накопившихся исторических перемен, изменилась репродуктивная стратегия вида Homo Sapiens, что оказало огромное влияние на экономические, социальные и политические процессы во всех уголках земного шара.
Кардинальные демографические перемены назревали по меньшей мере с конца XVIII в., весь XIX в. сыграл роль подготовительного этапа к основным событиям, которые с необыкновенной скоростью развернулись в XX столетии.
Роль пускового механизма, инициировавшего демографическую революцию, сыграло небывалое снижение смертности.
С древности люди полагали, что предельный срок человеческой жизни равен примерно 120 годам. Это представление отражено, в частности, в Ветхом Завете («И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет». — Быт. 6,3). Однако уделом большинства была ранняя смертность: на протяжении истории такой тип вымирания поколений сохранялся почти без изменений. Он был предопределен набором заболеваний и причин смерти, который мало менялся за тысячелетия. Даже в спокойные, некризисные годы, когда не было эпидемий, войн или вспышек голода, большинство людей умирало от причин, обрывавших жизнь в относительно молодом, особенно часто в детском возрасте от инфекционных заболеваний, а также от разных форм насилия. Такая эпидемиологическая модель воспринималась общественным сознанием как единственно возможная, была неотделима от всего образа жизни доиндустриальных обществ, определялась их бедностью, технологической слабостью, отсутствием научных знаний о природе болезней и способах их лечения. Человеческая жизнь ценилась очень низко. Отдельные люди доживали до глубокой старости, но средняя продолжительность жизни редко достигала 35 лет.
Лишь в XIX в. в результате промышленной революции, роста городов, развития естественнонаучного знания и основанной на нем новой медицины возникли предпосылки для установления эффективного контроля над ключевыми факторами смертности. Социальным ответом на новые возможности стало создание систем здравоохранения (первая из них возникла в Англии в результате деятельности Э. Чедвика и принятия в 1848 г. закона об общественном здоровье — Public Health Act), целью которых стала охрана здоровья населения. Все это сделало возможным переход к совершенно новой эпидемиологической модели — он начался во второй половине XIX в. и резко ускорился в XX в. Результаты, достигнутые уже к 1960‑м годам, дают основания говорить о подлинной эпидемиологической революции, которая коренным образом изменила модель заболеваемости и смертности.
Эти изменения хорошо видны на примере Англии и Уэльса, где имеющаяся статистика позволяет построить самые ранние таблицы смертности по причинам смерти на национальном уровне (за 1861 г.) — тогдашние показатели разительно отличаются от соответствующих показателей сто лет спустя. В табл.1 хорошо видно, как формировалась новая эпидемиологическая модель.
В условиях смертности 1861 г. почти 46% родившихся мальчиков и 43% девочек предстояло умереть от инфекционных болезней, включая туберкулез, а также от внешних причин — все эти причины смерти объединяло то, что они обрывали жизнь людей в молодом возрасте, средний возраст смерти от них был крайне низким, особенно это относилось к инфекционным заболеваниям, которые свирепствовали среди детей. Шансы же умереть от причин с более высоким возрастом смерти (болезней системы кровообращения или новообразований) были гораздо ниже — всего у 15% родившихся мальчиков и 17% девочек.