– …твою мать! Не скисла машинка, – бормотал мичман, – два этажа пролетели как огурчики.
– А теперь тем же путем пошли вон отсюда! – раздался звонкий женский голос.
Глава 12
Темп нарастает
Монотонный голос Уэйнстейна убаюкивал, и Герберт ван Хонк налил себе еще одну чашку крепкого кофе. Традиционный послеобеденный доклад секретаря в последнее время начал его тяготить. Наверное, годы сказывались. В последние месяцы он стал замечать за собой склонность к излишнему комфорту, к чересчур изысканной пище, дорогим и редким винам. Конечно, он мог себе это позволить, но, вспоминая прежние годы, когда он не раз участвовал в разборках с другими кланами или усмирял уличные банды и мог обходиться простой грубой пищей и четырьмя-пятью часами сна, ван Хонк признавался себе, что лучшие годы ушли в небытие. Даже к женщинам он теперь испытывал странное чувство: они казались ему забавными и красивыми игрушками, способными скрасить вечер, ночь, но не более того. Исключение составляла, пожалуй, только мисс Салливан, и то ему казалось, что, уступи она его ухаживаниям, он потерял бы к ней интерес и постарался бы свести партнерские отношения к схеме начальник – подчиненный. Он невесело усмехнулся, подумав, что и в этом она права! Чтобы окончательно не заснуть, ван Хонк поднялся с кресла и подошел к окну. Армированное тончайшими сигнальными нитями бронестекло среагировало на его приближение, затемнив поверхность. Уэйнстейн замолчал, и ван Хонк шевельнул рукой.
– Продолжайте, Сеймур. – Это был его стиль, выработанный годами – называть подчиненных на «вы». Снобизм, конечно, зато каждой букашке кажется, что ее уважают. Отличный специалист Уэйнстейн, однако выслушивать его нудное бормотание – сущая мука.
– …отгруженные господину де Консальта внутренние органы, как произведенные в лабораториях, так и доставленные из Развалин, – бубнил Уэйнстейн, – составляют в процентах по отношению к аналогичному периоду прошлого года…
– Скажите, Сеймур, – не выдержал ван Хонк, – вам самому нравится этот казенный язык, на котором составлены доклады?
Уэйнстейн моргнул несколько раз, явно не понимая вопроса. Достал платок, вытер пористое лицо и попытался пригладить торчащие в разные стороны седые волосы, добавив на воротник новую порцию перхоти. В молодости ван Хонка раздражал внешний вид Уэйнстейна, однако это не мешало секретарю проявлять редкую въедливость и внимание к мелочам, и ван Хонк заставил себя не замечать его неряшливость.
– Э-э… язык? – промямлил Уэйнстейн. – Но как же иначе? Ведь это…
– Хорошо, хорошо, продолжайте, – вздохнул ван Хонк.
Мысли его вернулись к Виктории Салливан и ее предложению перехватить у Сигевару его часть доставки имплантантов и тяжелых наркотиков, производимых в Развалинах. Если это удастся, у клана ван Хонка будет около шестидесяти процентов всех поставок и можно будет подумать о предложении Фитингоффа о разграничении интересов. Клан Фитингоффа давно мечтает подчинить себе научные и околонаучные археологические разработки в Развалинах, и если отдать ему свою долю в обмен на органику и наркотики… Да, это стоит серьезно обдумать.
– …единиц печени, почечной ткани, обезжиренных мышечных волокон, обезвоженного эпидермиса, мозгового вещества и жидкости, а также подготовку конечностей, исключая первичную обработку гениталий… – продолжал монотонно гудеть Уэйнстейн.
Ван Хонк поморщился, в который раз посетовав на свое чересчур развитое воображение, и, наполнив рюмку коньяком, выпил залпом, как лекарство.
Однако зверь, загнанный в угол, становится смертельно опасен. Если Сигевару лишить всего, он наплюет на писаные и неписаные законы, и тогда недавняя война кланов покажется возней в песочнице. По некоторым сведениям, Сигевару уже приобрел вооружение, запрещенное не только к хранению, но даже к транзиту через Хлайб. Конечно, большая часть из этого добра сможет сделать только один залп, но даже одного залпа из «онагра» хватит, чтобы стереть с лица земли пару городских кварталов, а боевики Сигевару всегда славились своим презрением к смерти и фанатичной преданностью. Видимо, придется попросить о встрече с кланами Фитингоффа, Ларог и де Консальты, чтобы обсудить возникшую проблему.
– …все, чем я позволил себе привлечь ваше внимание, – наконец закончил Уэйнстейн, захлопывая свою старомодную папку.
– Угу… Ну что ж, картина отрадная, как по-вашему?