— Говоришь, оккупация.
— Да, оккупация. И пришли они надолго, если…
— Если — что?
— Если мы их не вышвырнем отсюда, — кузнец встал и пошел к своей печке.
— Я тоже об этом думаю, только не знаю, как это сделать, — произнес ему в спину Ростик.
Кузнец повернулся. Постоял и вернулся, сел рядом. Уже не на корточки, а на длинное полено, которое занимал Эдик. Журналисту пришлось подвинуться.
— Какие будут предложения? — спросил Ростик.
Он ждал, ждал того приступа, который начинался тошнотой, болью, слепотой, холодом, а кончался отчетливым пониманием, что и как нужно делать. Иногда это было сильнее, иногда слабее, но такой приступ еще ни разу не приводил к ошибке.
Пробовать-то он пробовал, да только сейчас ничего не получалось.
Это могло иметь два объяснения: или его первая идея была правильной, или все будет развиваться независимо от их воли и желаний. С этим соглашаться не хотелось, но и поделать, кажется, ничего было нельзя.
Неожиданно заговорил Пестель:
— Рост, пожалуй, нужно связаться с Чужим городом. Как минимум, нам подскажут, какую тактику следует избрать в этой ситуации.
Ростик набрал побольше воздуха в легкие, огляделся. Вокруг сидело до смешного мало людей, но он был уверен в своей правоте и произнес:
— Я думаю, пока они не закрепились, следует атаковать.
— Атаковать? — переспросил кто-то, не поверив своим ушам.
— Атаковать, нападать, штурмовать — как угодно.
— Да что же мы можем сделать, если они нас взяли, как цыплят в корзинке?
— Они нас «взяли», потому что мы были не готовы. Теперь роли поменялись — не готовы они.
— Откуда ты знаешь?
Ростик не видел в темноте того, с кем ведет разговор, но решил не мелочиться и рассказал про бой машины с четырьмя летающими лодками. Его рассказ произвел впечатление.
— Нападать — это дело, — произнес кузнец, когда в холле установилась тишина.
— Нам нужно оружие, которое могло бы заваливать их самолеты. Крупнокалиберный пулемет отлично подошел, только он был один. Сейчас у нас есть одна их пушечка, но для боя ее маловато. Кто может предложить что-нибудь еще?
В темноте поднялся мужичок. Когда он вышел на свет, Ростик чуть не шагнул ему навстречу. Это был Чернобров, старина-водила. Похоже, именно с ним Ростик и препирался в темноте. Он проговорил:
— В пристройке центральной усадьбы совхоза Квелищево есть арсенал. Я видел там бронетанковые ружья. Мне кажется, они подойдут.
— Ты точно видел? — Кузнец поднялся и потянулся всем своим могучим телом. — А боеприпасы?
— Боеприпасы там тоже есть — сам возил.
— Тогда так, — проговорил Ростик. — Все, кто не хочет тут сидеть и ждать, пока им свяжут ошейник, выходи строиться во двор. — Заметив, что Квадратный сделал было движение, подбирая раненую ногу, он веско добавил: — Раненых прошу обеспечивать тыл.
Первыми после этого призыва рядом с кузнецом стали три девушки. Но и без их порыва желающих вернуть себе город было много. В строю оказались практически все. Еще и препираться пришлось, чтобы хоть кто-то остался, например, три обсерваторские тетки во главе с Перегудой.
Глава 21
Двигаться без доспехов в самом деле было сплошным удовольствием. Но всему приходит конец, и Ростик поверх отцовской тельняшки и кожаной поддоспешной куртки облачился в свои скафандроподобные железки.
Самому справиться с этим было трудновато, но ему усиленно помогал Пестель. Окинув взглядом его слабенькую кирасу и втайне радуясь, что биолога из-за ранений придется оставить в обсерватории, Рост мрачновато пошутил:
— Когда погибну, можешь забрать мои доспехи, вот только поножи придется удлинить или, наоборот, — свои отрезать. Да и с руками то же…
— Даже не думай, — резче, чем хотелось бы, отозвался Пестель.
Шутки не получилось.
До Квелищева было довольно далеко, больше десяти километров, да еще в темноте, да еще по непонятно чьей территории. Да еще то и дело втыкаясь в стаи шакалов. Их почему-то развелось в округе больше обычного.
— И чего их столько? — спросил Ростик, ни к кому особенно не обращаясь.
Ему ответил Чернобров:
— Трупов много. Вот они и чуют.
Ростик оторопел.
— Чьих трупов?
Никто ему не ответил. Поэтому Ростик решил, что люди вокруг знают такое, чего не знает он. Это его сбило с толку, но, в общем, злиться не было желания.
К хутору они подошли, когда до рассвета осталось часа два, самое время для неожиданного нападения. Расстановка сил не потребовала много времени. Почти каждый в свое время так или иначе воевал, понимал ситуацию совсем неплохо и действовал расчетливо. Именно по этой расчетливости Ростик вдруг понял, что новым противникам люди не верят, ждут какого-то подвоха и, пожалуй, даже боятся.