— Ты чего такой мрачный?
Ростик не знал, что ответить. Он спросил:
— Ты скоро дома появишься?
— Не знаю, дел очень много. Я успела осмотреть одно убежище… — она разочарованно покрутила головой. — Там половина людей в состоянии, при котором мы раньше не принимали их, сразу везли в область. Сейчас областных больниц нет, придется самим их выхаживать… Ну все, отправляйся домой, приводи себя и жилище в порядок. Я тоже скоро попробую появиться.
Она чмокнула его в лоб и двинулась за солдатами, уходящими в глубь дворца. Ей в самом деле было некогда.
Ростик смотрел ей вслед, завидуя и переживая за нее одновременно. Внезапно кто-то хлопнул его по плечу. Он обернулся, это оказался старшина Квадратный.
— Здорово, Гринев. Ты тоже, оказывается, выжил. Молодец.
Старшина даже не улыбался, он информировал, а может, ему и в самом деле было не до улыбок. Он был серым от недосыпа, голода, перенапряжения последних недель. Ростик промолчал, но почувствовал себя польщенным.
— Ты куда?
— Тащусь к райкому, из него еще никто не выходил, а хотелось бы доложиться в штабе… Может, пойдем вместе?
Ростик огляделся. В самом деле к райкому шли десятки людей, служилые, мелкие командиры, как Квадратный и он, одним словом — «сапоги»… Это был костяк любой армии, ее смазка, заставляющая вращаться колеса всей телеги в лад и в нужную сторону. Пожалуй, с жилищем в самом деле следовало повременить. Следовало поскорее врубаться.
— Наверное, ты прав. Пошли вместе.
Глава 33
— Ты знаешь, — усталым, чуть хрипловатым голосом начал рассказывать Квадратный, — что между некоторыми подземельями установилась связь по кабельным каналам? Понимаешь, город-то немолодой, а раньше на этом не экономили, не то что в районе новостроек.
— И что?
— Что-то там с райкомом этим не совсем в порядке.
Ростик остановился.
— Погибли, что ли, все?
Квадратный уныло качнул головой из стороны в сторону.
— Даже не знаю, хочу сам посмотреть.
Они вышли к райкому внезапно. И Ростик на мгновение замер. То ли свет так падал на это отдельно стоящее здание, то ли… Он пригляделся, так и есть. Саранча обгрызла светло-желтую краску, и весь корпус побелел.
— Ишь ты, — заметил изменение и старшина, — прямо Белым домом стал. Ну, где президенты сидят, знаешь?
Впереди них у самых ступеней уже стояло с полсотни вояк — усталые, измученные люди, из тех, кто привык стоять ниже самых первых ступеней райкомовского крыльца и привык молчать. А ведь они что-то знают, что-то такое, чего не знаю я, решил Рост.
— Пойдем, что ли? — спросил его Квадратный. Он явно терял решимость и уверенность в себе. — Надо же выяснить…
Тогда кто-то из толпы стал протискиваться назад, разъясняя по дороге, что нужно бежать на окраину, где люди еще оставались в подвалах, в самодельных погребах… Но таких было мало.
— Обязательно, — согласился Ростик.
Они прошли между расщепленными входными дверями, саранча поработала тут особенно старательно. Под ногами захрустели осколки стекла. Стараясь развеять унылое впечатление, Ростик спросил:
— Квадратный, ты где пересиживал саранчу?
— Под Дворцом культуры.
— А я в больнице.
— Досталось тебе, наверное. Там, сказывают, одних раненых было тысяч пять.
Где-то тут есть лестница, которая ведет в подвал, попытался вспомнить Ростик. Внезапно сбоку их обогнало шесть решительного вида мужичков. Один нес в руке топор. Что-то в их спинах подсказывало — эти знают.
— Раненых, конечно, было немало.
Лестница в убежище оказалась за закрытой и почти уцелевшей дверью, обитой оцинкованной жестью. Впрочем, в двух местах летающие крысы все равно превратили дерево в труху, и запор лопнул от третьего удара топором. Тут было темно. Ростик пошел следом за остальными. Положив руку на перила, понял, что дерево объедено, подобно тому, как в холлах и коридорах первого этажа сожрали даже паркет.
— Тут! — крикнул кто-то из темноты внизу.
Почти тотчас раздались удары в звонкие, стальные створки. Ростик остановился, прислушался, так же прислушивались и остальные.
Внезапно со скрипом повернулись запоры, и дверь стала открываться. Наружу ударил ясный, сильный, почти забытый электрический свет.