— Почему вы так думаете? — удивился Поликарп.
— Потому что сам его вызвал.
Оперативность, с какой работал директор обсерватории, произвела впечатление даже на солдатиков. А Грузинова она просто сразила. Инженер принялся ходить вокруг шара, постукивая его мягким, нетренированным кулаком по сверкающей легкой поверхности.
— Что он делает? — спросил старшина.
— Думает, как его воздвигать на вышку, — ответил Ростик и не ошибся.
— Нелегко нам будет, — тут же отозвался Поликарп.
— Нам… будет… нелегко, — с расстановкой, со вкусом произнес старшина.
Переложив все предстоящие сложности на плечи Поликарпа, к Ростику подошел Перегуда.
— Может, расположимся в тенечке? — предложил он. — И пока есть время, расскажешь, что видел, что знаешь?
Его лицо за последний месяц помолодело. И выглядел он веселее. Теперь не осталось и тени дистанции, которую он пытался установить с Ростиком, когда они только-только познакомились.
Ростику это понравилось. Так он чувствовал себя спокойнее. Поэтому, не чинясь, он стал рассказывать, что и как с ними происходило за последнюю неделю. К тому же и дорожка уже была накатанной, ведь только сегодня он докладывал Рымолову.
Перегуда покрутил головой, рассказ ему явно понравился.
— Да, вам этот шар нужнее остальных. Теперь-то блуждать не придется. Его будет заметно… за сто двадцать километров. За сто без бинокля — увидите точно.
— Кстати, о бинокле… — Квадратный с заметным волнением повернулся к Ростику.
— Не взяли его волосатики, я первым делом проверил, — отозвался Рост.
— Тяжко, когда у нас только один такой прибор, — проговорил Перегуда задумчиво. — Вот появится время, непременно научу десяток девчонок шлифовать линзы, чтобы…
Они помолчали. Квадратный, решившись, спросил:
— А сигналы какие-нибудь с помощью этого шара передавать можно?
— Мы разработали систему кодов.
— Азбука Морзе? — спросил с надеждой Квадратный.
— Вроде того. В обычное время вокруг шара будет двигаться затемняющая его квадратная штора, подобно тому, как ночные облака ходят над Полдневьем. Только они гуляют над внутренней поверхностью, где мы живем, а наша будет кататься по внешней. Мы рассчитываем, она позволит нам использовать и простые сигналы.
— Если она должна просто крутиться, то посигналить не очень-то получится, — усмехнулся Квадратный.
— Штора-то будет не сплошной. Ее поверхность будет составлена по принципу поворотных жалюзи. И каждое из этих крылышек можно будет синхронно отдергивать, если нажимать один рычаг.
— Громоздкая штука получится, — сказал Ростик.
— Не очень, мы уже прикинули. Если использовать крашеные алюминиевые профили, один человек вполне справится.
— Получится вроде морского семафора, — обрадовался, осознав общий принцип, старшина.
— Точно, — подтвердил Перегуда.
— Тогда хорошо бы и нам такую штуку… Ну, я хочу сказать, переносную.
— А вот это идея, — согласился Ростик. — Только она должна быть очень компактной.
— Подумаем, — согласился вдруг Поликарп. Оказывается, он давно стоял рядом, просто почему-то был незаметен. — Только вам придется морзянку учить в обязательном порядке.
— Ради такого дела — выучим, — кивнул старшина.
— А может, обойдемся тюремной азбукой? — спросил Перегуда. — Знаете, шесть по горизонтали, пять по вертикали, и в итоге получаем…
— Морзянка экономичней, — решил высказаться сын радиомастера Ростик. — Лучше поработать, зато…
Докончить он не успел. На дороге, соединяющей обсерваторию и городские новостройки, появился шлейф пыли. Кто-то из солдат поднялся на нижнюю площадку обсерваторской радиоантенны, приставив руку козырьком ко лбу, осмотрелся.
— Он! — крикнул солдатик, наконец.
Это и в самом деле оказался «КрАЗ», у которого был разобран кузов, а скрепленные строительными скобами шпалы образовывали что-то вроде невысокого колодца. В этот колодец и полагалось, по идее, установить шар, скрепив его растяжками.
Сначала Ростик сомневался, что им удастся что-нибудь сделать. Но шар оказался нетяжелым, меньше семисот килограммов, как сказал Поликарп. А это было вполне по силам четырнадцати молодым ребятам, считая водителя. Разумеется, поднимать его, взваливать на помост и закатывать в ложемент — как назвал колодец Поликарп — было неудобно, тем не менее они справились. И при этом даже не очень запыхались.
Закончив расчаливать шар, используя невесть откуда взявшиеся капроновые шпагаты, способные, по словам Поликарпа, выдерживать нагрузку до пяти тонн, все потащились к городу. Поход к вышке оказался недолгим. Пуская жеребцов попастись в тени ближайшего дома, Квадратный сказал: