В общем, промучился он некоторое время, и тут в его спальню заглянула Винрадка, вероятно, на правах жены. Она посмотрела на Ростиковы попытки приодеться и лишь тогда вполне решительно, со своим мелодичным акцентом спросила:
— Хотелось бы знать, ты куда собрался?
Тут уж Рост не выдержал. Мало того, что его все за дурака принимают, так еще он и сам ничего не понимает. Поэтому ответ у него прозвучал раздраженно:
— Откуда я знаю?.. Китов им нужно обеспечивать и к дварам лететь... А времени мало, — пояснил он уже спокойнее.
— К дварам лететь не нужно, — отозвалась Винрадка. — Один из них уже тут. Насколько я его поняла, он хочет получить гарантии, что человечество снизит подати после того огромного количества латекса, который у них забрал Пестель на свои бомбы.
Рост откинулся на подушку почти с отчаянием. Посмотрел на Винрадку, попробовал стащить штаны. Это у него не очень-то получилось, но жена схватила за штанины и вытряхнула его одним точным движением, потом прикрыла одеялом и распахнула двери спальни на всю ширину.
Двар оказался все тем же Арнаком. В закрытом помещении он сразу стал казаться слишком большим. К тому же от него пахло сыростью, незнакомыми раздавленными листьями и... зверем. Арнак постоял перед кроватью, на которой Рост лежал, словно раздавленная мокрица, и громким, почти нестерпимым голосом взревел... Хотя, по-видимому, пытался едва раскрывать пасть, из жалости к больному человечишке:
— Л-ру.
— Л-ру, Арнак, — согласился Рост и для верности кивнул. Он отчетливо понимал, что теперь, когда его увидели в таком виде, ни на какое уважение к его скромной персоне в стане ящеров рассчитывать не приходится.
— Тебе, разговаривающий с морем, мы... — Единый этого разведчика был совсем неплох, хотя мог быть и потише. — Мы поможем. Но и ты должен дать нам слово, что подати от деревьев будут снижены.
— Мы предложим вам дружескую торговлю, а не подати, — твердым голосом, насколько это было в его власти, обещал Ростик. — Только обещайте, что не будете драть с нас три шкуры... Я хотел сказать, что вы тоже, со своей стороны, не запросите за латекс чрезмерную цену.
— Это нам подходит, — проревел ящер. Постоял. — Тогда, как меня известила одна из твоих женщин, мы согласны дать вам ключ к пониманию небесных полотнищ.
— Это... хорошо. Это просто здорово! Кто будет переводчиком между нами и теми существами, которых мы называем воздушными китами?
Как ни был слаб Ростик, а тут же пришлось пояснять невежественному лесовику, кто такие киты, какими они бывают и даже какие они красивые, когда пасутся в планктонных морях Земли. Осознав важность этой информации, двар чуть присел от восторга и согласился, что да, называть летающих червей «к-т-ды», очень достойно, благородно и благозвучно. Он даже слегка нить разговора потерял — так ему это слово понравилось.
Наконец ящер ответил что-то не слишком явственное и направился к двери.
— Стой, Арнак! — вынужден был заорать Ростик. — А кто же будет... посредником?
— Решим что-нибудь, — отмахнулся дварский разведчик и затопал дальше, шепча про себя так, что посуда на полках в кухне позвякивала: — К-т-ды, кт-ды...
Тут же Сатклихо попросил Кирлан с Ждо принести какие-то влажные тряпочки, которые должны были впитать неприятный запах разведчика ящеров, потом осмотрел Роста как обыкновенный, человеческий врач, коснулся пульса на руке, на висках, на шее. Кивнул.
— Скоро ты не поправишься, — оповестил он, — но со временем...
— Ему через неделю в бой лететь, — отозвался от двери Ким.
— Он не может, — спокойно сказал старец аймихо. — Он истощился так, что не способен воевать.
— Ему придется, — вздохнула Ева — Солдаты, которых посылают в бой, а не ведут сражаться, войну не выигрывают.
Сатклихо не очень-то понял ее, поэтому посмотрел на Ростика. И тот согласно кивнул пару раз. Он даже попробовал улыбнуться, чтобы добавить своему жесту значимости.
— Она права.
— Но ты не можешь сражаться, — заговорила Винрадка, убежденная в правоте отца.
— Придется... — Ростик подумал и уже твердо доба вил: — Придется вам постараться, чтобы я пришел в норму. Это единственное решение.
Глава 33
В лагере было на удивление... негромко. Рост слонялся без дела, смотрел, удивлялся, слушал. Люди переговаривались вполголоса, но почему-то главным образом жаловались — мол, командиры озверели, запретили разводить костры и не дают избавиться от сырости под доспехами. Ветер с моря действительно нагонял столько влаги, что она не только делала поддоспешные куртки влажными, но и оседала на каленом металле нагрудников и шлемов мелкими капельками. Как Росту удавалось рассмотреть ее в чернильной темноте, он и сам не понимал.
Около него по песку довольно тяжко переваливался Шипирик и совершенно бесшумными тенями скользили Бастен с Ихи-вара. Их Рост мог видеть по вихрям неплотного тумана, возникающим при движении. Почему он замечал и это, тоже было непонятно.
Армия стояла без единого огня в крайней точке мыса пернатых, на галечной полосе, такой узкой, что тут едва поместились несколько сотен людей и погонщики из бегимлеси, которые должны были переправиться на корабль. Вот летающие страусы никакой маскировки не признавали, ворочались непонятной, темной грудой, иногда ссорились между собой и кричали. Но Рост рассчитывал, что их крики не вызовут у пурпурных моряков подозрений, даже если те и следили за берегом.
Рост посмотрел на Шипирика, который сонно встряхивался, даже шагать по гальке иногда пытался с закрытыми глазами. Чтобы его взбодрить, Рост спросил:
— Твои бойцы понимают, что идут почти на верную смерть?
— Вы же не можете управлять нашими жисатк?
Последнее слово и обозначало страусов на языке пернатых.
— Много их удалось сюда пригнать? — И сразу понял бессмысленность вопроса, численность атакующей команды оговаривалась, проверялась и уточнялась не один раз. Но такие настали времена — трудно было удерживать в голове даже простые цифры. — Вернее, они все прибыли?
— Как мы и обещали, пять сотен. Может, чуть больше.
Каждый из этих самых жисатков должен был нести одного пернатого бойца с оружием, сделанным людьми, и одного латного бойца-человека. Вернуться на берег птицы смогут уже самостоятельно. Ума для этого, по словам Шипирика, у них хватит. Да и шуму на корабле, если все пойдет, как задумано, будет немало, а значит, птицы сориентируются без дополнительных внушений.
— Птицы хорошие? — спросил Бастен.
— Не очень, — сонно отозвался Шипирик, — молодые слишком... Не всем хватит сил, чтобы проделать этот путь туда и назад. Но после сражения у отравленного вала, — он повернул голову, пытаясь рассмотреть Ростиково лицо, — мы не успели вырастить боевых птиц с хорошей подготовкой.
— Понятно, — отозвался Ростик, чтобы хоть что-то сказать.
Ихи-вара чуть слышно хмыкнула. Ого, подумал Рост, у этой подруги тоже бывают взрывы веселья, правда, только перед безнадежным сражением.
Они пошли дальше по берегу. Тут уже находились люди, некоторые уступали дорогу всей этой команде, некоторые не очень. Как нам удалось найти столько людей, подумал Рост, способных жертвовать жизнью, чтобы цивилизация человечества развивалась по своим законам, а не под ярмом рабства у пурпурных? Может, отгадка в том, что никакого рабства не будет, а всех собираются попросту уничтожить?
— Многие из них трусят, — сказала Ихи-вара. Она и разговорчивой стала, с иронией отметил про себя Ростик. То, что способность к самопожертвованию оказалась присуща почти всем людям Боловска, носящим оружие, не вызвало, похоже, у аглоров никакого удивления. Но с аглорами все просто, они-то ничего никогда не боятся, да и море, отделяющее корабль пурпурных от берега, в случае чего смогут переплыть, не то что люди, к тому же закованные в доспехи.