К сожалению, Квадратный постоянно вмешивался, выдавая безжалостные и абсолютно убийственные комментарии. Поэтому благожелательное отношение к ночным визитерам Ростику создать не удалось. Рымолов походил по кабинету, по своему обыкновению постоял у окна. Потом сел за огромный, недавно сколоченный стол, поставленный тут вместо съеденного саранчой, и в упор спросил:
— Сколько их было?
— Как минимум двое, — ответил Ростик. — Две петли сразу захлестнули меня...
— Пятеро, — вмешался Квадратный. — Потому что еще трое сторожили меня.
— Значит, еще больше. Потому что двоим-троим нужно было стоять у лошадей.
— У лошадей-то зачем? — спросил Ростик. — С них железки уже потом срезали...
— Чтобы не заржали, — пояснил Рымолов и сокрушенно опустил голову. — М-да, прямо скажем, без блеска вы выступили. Но с другой стороны — живы остались. — Он подумал и добавил: — Среди стражников давно гуляют байки, что их кто-то из темноты разглядывает.
— Зачем? — удивился Квадратный. — Просто так разглядывать — бессмысленно. Они же должны металл, наверное, снимать?..
— Может, и снимают, только до меня информация не доходит. Не все же такие... самокритичные, как вы.
— Не понимаю, — признался Ростик. — Есть всего два способа — ограбить или украсть. Ограбление никаким молчанием не замажешь, особенно если есть раненые или, хуже того, серьезно раненные. Значит, ночные охотники воруют его, пропажу еще можно при желании замять...
— Значит, воруют, — пробурчал Квадратный.
— Так, — продолжил Рымолов, — теперь об оружии. Ближайшие две недели на заводе в основном собирались изготавливать плуги и бороны... Но я отдал распоряжение разрабатывать и полные, — Рымолов со значением поднял указательный палец, — как космический скафандр, доспехи.
— Полные доспехи? — удивился Квадратный. — Что это такое?
— Доспехи, в которых можно продержаться в окружении саранчи, — добавил Рымолов. — Никто ведь так и не доказал, что саранча способна прогрызть хотя бы мягкое железо.
— А на аэродроме, говорят, они жестяные ангары все-таки прогрызли, — сказал Ростик.
— Жесть — но не миллиметровую каленую сталь.
— Каленую? — снова подал голос старшина.
— Ну, мы решили, если уж делать доспехи, то такие, которые и стрелу из арбалета насекомых могут сдержать. Или даже копье стражников из Чужого города.
— Разумно, — согласился Квадратный. — Вот только сколько они будут весить?
— Придется привыкать, — «утешил» ребят Рымолов.
— А для лошадей доспехи будут?
Председатель посмотрел на Ростика, пытаясь определить, уж не издевается ли тот над ним.
— О лошадях пока не подумали. Так-с, что с зеленокожими?
Ростик довольно нескладно, опять то и дело прерываемый Квадратным, рассказал о своем диалоге с Шир Марамодом.
— Говоришь, огромное полотенце сверху? Это интересно. Или все-таки живое существо? На что оно показалось тебе похожим?
Ростик давно уже думал над этим, поэтому выпалил:
— На огромную летучую манту!
— Манту? — переспросил Квадратный. — Это?..
— Большая такая камбала, которая плавает в южных морях и жрет все подряд.
— Да ну? — удивился старшина. Рымолов погасил невольную улыбку.
— Очень большая, старшина, иногда с размахом крыльев до четырех метров доходит.
— На рисунке еще больше, — твердо сказал Ростик.
— Ну, если она очень большая, в нее довольно просто будет попасть, — решил старшина.
— Если она очень большая и может закрыть половину Чужого города, все твои зенитные скорострелки будут для нее комариным укусом.
— Половину города? — переспросил Рымолов.
— Мне так показалось.
— Может, просто нарушение пропорций? На рисунках это сплошь да рядом...
— Нет. С пропорциями у Широв все как раз очень аккуратно. Они и хотели бы, да у них не получается, они прирожденные рисовальщики.
Рымолов сел за стол, подтащил крохотный, чуть больше почтовой марки клочок бумаги и мелко-мелко написал одно из своих распоряжений. Об этих марках по городу уже месяц ходили разные слухи, и даже пытались рассказывать подобия анекдотов, в которых бывший профессор политеха сравнивался с генсеками. Но марки действовали, и это оправдывало их существование.
— Сейчас вы отправитесь на завод, — твердо сказал Рымолов. — Найдете Грузинова, и он вам без очереди, слышите — без всякой очереди, сделает полные доспехи. Вы мне очень скоро понадобитесь, поэтому постарайтесь ему внушить, чтобы он тоже поторопился, если это возможно.
Забрав у Рымолова распоряжение, Ростик спрятал его в нагрудный карман гимнастерки, посмотрел на Квадратного и решился:
— Вообще-то я хотел заскочить домой, отмыться, чаю нормального выпить...
— Нормального все равно во всем городе нет, — посетовал Рымолов. — Так что отправляйтесь на завод, а мыться и чаевничать станете, пока вам доспехи будут клепать.
Сумрачно переглянувшись, Ростик с Квадратным отправились прямиком на завод.
Тут людей оказалось чуть ли не больше, чем в городе. Причем большая часть работающих расположилась на верстаках и столах, вынесенных из цехов. Сначала Ростик не понял, в чем причина, потом, разглядев в помещении гирлянды ламп, догадался, что таким образом технари экономили керосин на освещение.
Как им сказали, найти Поликарпа Грузинова они могут только в заводоуправлении. В том самом здании, которое они некогда с таким трудом отбивали у насекомых, положив на площадке перед входом не один десяток ребят. Воспоминание оказалось настолько тяжелым, что Ростик даже ехать напрямик по этой площади не смог, он спешился, отвел своего жеребца в соседний садик, привязал к тополю и прошагал вдоль стеночки, не желая наступать на некогда политый кровью асфальт. Квадратный посмотрел на эту странность вполне понимающими глазами. Вероятно, у него тоже имелось не одно место под городом, где он не мог оставаться спокойным.
Грузинов сидел в огромном зале, заставленном столами и кульманами, за которыми, впрочем, никого не было видно. Поликарп чертил настоящим карандашом на настоящей бумаге. Разумеется, теперь работать приходилось на оборотной стороне старых листов, потому что с бумагой было очень плохо, но это ничуть не отразилось на правилах ГОСТа, по которым чертежи по-прежнему творились.
— С чем пожаловали? — спросил Поликарп, даже не поздоровавшись.
Ростик, как и в кабинете Рымолова, с удивлением обнаружил, что его гложет смесь интереса к такой вот спокойной, кабинетной работе и легкого презрения, словно бы в нынешних условиях это было не совсем мужским делом. Но может быть, он ошибался.
Рост положил на стол бумажку, исписанную Рымоловым, и сел на стул, стоящий чуть в стороне, явно предназначенный для посетителей. Квадратный решил пооткровенничать:
— Обокрали нас. Остались мы без автоматов, без кирас. Придется тебе сделать новые доспехи и выдать нам новое оружие.
Поликарп прочитал записку, покрутил головой, пробормотал:
— Бывают, конечно, срочные приказы, но этот... Одним приказом, хлопцы, не обойдетесь. Придется вам рассказать, что видели, что слышали и какое в свете чудо?
— Тут одни чудеса, куда ни повернись. А с рассказами придется подождать, — решил старшина. — Уж очень у нас некоторые части тела побаливают.
— Особенно голова, — пояснил Ростик. — После того как ее вчера копьем ухайдокали.
— Как это?
— Давай лучше мерки снимем, — попросил Ростик. — Домой хочется.
— Все вы так, — сокрушился Поликарп. — Сами болтаетесь по всему Полдневью, видите разные разности, а нас крохами со своего стола ленитесь подкормить.
— Давай работать, птица небесная, — подтолкнул его кулаком в спину старшина, и все трое маршевым шагом направились к выходной двери.