— Му-у-у-у!
Вот, блин, все-таки придется в худшем случае прыгать.
Пятясь в конец коридора и, по возможности, уклоняясь от выпадов алебардой, Ларион все-таки не удержался, ухмыльнулся.
Вот же бред! Кто бы мог подумать…
— Му-у-у-у!
Он метнулся в самую дальнюю комнату, пересек ее, запрыгнул в оконный проем. Глянул вниз.
Да, не близко. Вот она, любовь к высоким потолкам.
Тем временем проклятая корова, вместо того чтобы топать за ним по коридору, взяла и просто срезала путь — прошла сквозь стену. Иллюзия, что с нее взять! При этом вооруженная буренка оказалась от преследуемого всего шагах в трех. Сделать их было нетрудно. Алебарда вновь пошла на замах…
Пора!
Ларион прыгнул из окна и ловко приземлился на потрескавшийся асфальт. Удар по ногам оказался силен, но боли, свидетельствующей о переломе или растяжении, не было.
Слава Богу! Обошлось!
Он кинулся прочь от дома, добежал до каменного забора, некогда его окружавшего, а теперь зиявшего такими проломами, словно кто через него проезжал на танке.
Кстати, это вполне могло быть.
Федоров оглянулся.
Как раз в этот момент из стены дома высунулась алебарда. Мгновением позже показалась и вооруженная ею рогатая тварь.
— Му-у-у-у! — страстно вопила она.
Вполголоса выругавшись, Ларион покачал головой.
Получается, он теперь будет от этой любительницы сена бегать долго. Может, попытаться определить, кто такими безумными иллюзиями балуется? По идее, он должен быть совсем рядом. Где? Вот в чем вопрос. За углом? На первом этаже дома? В подвале?
Глядя на приближающуюся к нему с неумолимостью терминатора корову, Федоров подумал, что Шестилапу, который как раз сейчас охотится в подвале именно этого дома, почти наверняка нужна помощь.
А вот это уже было серьезно. Значит, надо не устраивать игру в догонялки с призрачной буренкой, а топать в подвал. Возможно, там его обрез пригодится, и даже очень.
Ларион бросился в сторону входа в подвал, то и дело поглядывая под ноги, чтобы не споткнуться о валявшиеся возле него обломки кирпичей. Сзади топала корова, но ему сейчас было не до нее. Он спешил на помощь коту. Ему почти наверняка сейчас приходилось туго.
Поворот, еще раз поворот, черный зев входа в подвал, ведущие вниз ступеньки.
Дверь была прикрыта, и Федоров резко рванул ее на себя. Теперь не медля следовало ринуться внутрь, уйти из освещенного прямоугольника входа. Он должен быть виден в нем как на ладони.
Ларион и собирался так сделать, но остановился, ибо прямо перед собой увидел морду Шестилапа. Тот, похоже, как раз пробирался к выходу. Живой и здоровый. Хотя нет: вон, кажется, на боку виднеется кровь.
Испустив вдох облегчения, Федоров привалился к стене, опустил ствол обреза.
— Серьезно ранен? — спросил он.
— Ну вот, — не ответив на его вопрос, проворчал Шестилап, — прибежал все-таки. Значит, они взялись за тебя тоже?
— Хозяева иллюзий?
— Да нет, какие там хозяева! Понты одни. Как и положено, крысы не без странных свойств, конечно, но вкусные… Даже очень вкусные. Крысы, в общем, упитанные и наглые. Поэтому и ловить их легче.
— Крысы?
— Они самые. Мы славно повоевали. Теперь можно уходить.
Огромный кот прошел рядом с Ларионом, слегка задев его мягким, покрытым густой шерстью боком.
— А кровь на боку?
— Ну дык кусаются. Слабо, правда. Был момент, когда я подумал, что придется драться всерьез, но нет, обошлось. Так и будешь тут стоять? Пойдем наверх.
Они выбрались из подвала, на свет. Ларион вдохнул полной грудью свежий воздух, невольно огляделся. Он не боялся снова услышать надрывное «му-у-у-у». Мерзкая корова исчезла, но это не означало, что поблизости не могло оказаться что-то более опасное. Мир после свидания с ведьмами стал довольно неуютным. И какая только пакость в нем ни живет. И многое еще появится, поскольку ведьмы не сидят на месте. Что-то делают, претворяют в жизнь какие-то планы.
— Их было аж три штуки, — сообщил Шестилап. — Две окучивали меня, а один, видимо, занялся тобой. На всякий случай. Что тебе привиделось?
— Не скажу, — сообщил Федоров. — Ни за какие коврижки.
— Все было настолько серьезно?
В голосе кота слышалось участие. Любой обычный человек просто обязан был на него купиться. Ларион выстоял.
— Скорее — нелепо, — ответил он. — Ты сыт?
— А подробнее?
Федорову вспомнились оскаленные зубы коровы, белые, ничего не видящие глаза, надсадный вопль.
— Как-нибудь потом расскажу. Потом. Если ты сыт, то пора возвращаться в город. Я там обещал после обеда кое-что подремонтировать.