— Мы потом встретимся! — крикнул Федоров, и, услышав это, Солон несколько успокоился.
И тут его опустили на землю, но не отпустили, словно из страха, что он опять улетит. Кто-то уже отправил по рукам бутылки, и к Солону было невозможно пробиться, поскольку все хотели с ним пообщаться.
Ларион повернулся к мэру и сказал:
— Вот кто тебе нужен. У тебя в городе теперь живет единственный в мире человек, способный починить тарелку ведьм, а потом на ней еще и полетать. Вот истинная ценность. Ну а насколько мощное это оружие, ты сам сегодня видел.
— Я это знаю, — согласился тот.
— Ну так будь доволен, — сказал Федоров. — Право, ведьмак для коллекции будет уже перебором.
— Мне так не кажется, — мэр осклабился.
— Придется смириться, — сообщил кот. — Никуда не денешься. Ларион, мы уходим?
— Да, — ответил Федоров. — Нам пора собираться.
Даже не попрощавшись, он двинулся к бару, у хозяина которого оставил свой багаж и седло Шестилапа.
Он даже успел подойти к бару, в которой ввалилась вся толпа с площади, не забыв, конечно, прихватить с собой уже слегка пьяного новоиспеченного пилота летающей тарелки. В тот момент, когда мэр и его помощник нагнали Лариона и Шестилапа, до них донесся голос Солона, сочный баритон взрослого мужчины. Судя по всему, победитель орды пытался спеть в честь этого события песню.
— Мне бы не хотелось этого говорить, — сообщил мэр, — но ты меня вынуждаешь…
— Это угроза? — спросил Ларион, повернувшись к нему лицом.
— Я делаю это, хорошо понимая, что выгляжу не лучшим образом, но у меня есть и оправдание.
— Благо твоего города, никак? — спросил кот.
— Именно, — ответил мэр.
— А некоторым усатым, — не без злорадства заметил Щербак, — лучше бы помолчать. Мной даны инструкции в случае попытки бегства стрелять по ездовому животному ведьмака. Без него ему уйти от погони будет невозможно. Смекаешь?
Вот это уже было неправильно.
Ларион кинул на помощника мэра мрачный взгляд. Тот, как ни в чем не бывало, подмигнул. Плевать ему было на угрозы, совершенно плевать.
Скверно, очень скверно.
— Как я понимаю, мы уже на мушке? — спросил ведьмак.
— Да, — ответил Жуков. — Стрелки. Я сообщил нескольким, уцелевшим в драке, что им расслабляться рано. По идее, к этому моменту я уже должен был дать знак пристрелить твоего шестилапого приятеля. И не сделал этого вопреки получаемым советам.
Щербак мрачно ухмыльнулся.
— Не без причины, конечно? — спросил Ларион.
— Ну да. Может, я совершил ошибку, но мне кажется, что ты человек слова. Значит, с тобой можно договориться, подумал я.
— О чем?
— О сотрудничестве конечно, — улыбнулся мэр. — О полном взаимовыгодном сотрудничестве. Я хорошо запомнил нарисованную вами картину. Уверяю: я смогу обеспечить порядок в моем городе, даже в том случае, если слава о вас, так сказать, пойдет по миру. И сумею вам обеспечить вполне комфортную, спокойную жизнь.
— В случае если я не соглашусь, мой котик получит пулю в лоб?
— Нам придется это сделать. — Снова встрял в разговор Щербак. — Очень жаль, но придется.
Ларион прислушался.
Что-то в баре у него за спиной происходило. Поначалу стихла песня Солона, а потом вообще стих и шум, словно все, находящиеся там, разом замолчали.
— А еще, — сказал он, — вы, наверное, учли, что оживить его мне не составит труда?
— Учли, — не моргнув глазом сказал мэр. — Если не договоримся и дойдет до стрельбы — значит, возникнет необходимость в экстренных мерах. Самое поганое то, что труп придется уничтожить полностью, а у нас нет в городе крематория. Значит, потратим ценный бензин. Но мы готовы и на это.
— Не боитесь, что я смогу возродить кота из кучки пепла?
Мэр неприятно улыбнулся.
— После того, как его развеют по ветру? Мы рискнем.
— Между прочим, вы обо мне говорите, — буркнул Шестилап. — Я еще здесь и я еще жив.
— В таком случае, — сказал Щербак. — Посоветуй своему другу быть более разумным. Понимаешь, о чем я?
Ларион хотел было его послать в очень далекое пешее путешествие, но ничего не сказал. За спиной слышались шаги. Кто-то вышел из бара и теперь шел к нему. И не было необходимости поворачиваться, чтобы узнать, кто это.