Мария послушно перевела свой взгляд и заметила блестящие переливания света в виде вытянутого овала в лучах заходящего солнца.
— Вот туда нам и надо попасть, — подытожил Эл — как только мы подойдем поближе, эта змея начнет насылать на нас свои мороки. Все они будут очень реальными образами из глубин нашей памяти и поэтому очень опасны. Не подавайся соблазну и не иди к ним, поскольку обязательно угодишь в пасть чудищу. Старайся не обращать на них никакого внимания и идти к мембране. Поняла?
— Да… — неуверенно произнесла девушка
— Вот и молодец! — жизнерадостно произнес Эл — я этого урода уже два раза проходил и ничего. Все будет хорошо, главное быстро шевели ногами и не смотри в его сторону.
Взяв крепко тонкую девичью руку, капитан быстро вышел из-за кустов и решительным шагом двинулся в сторону липы. Мария послушно шла рядом; ей было очень страшно, но она старалась держать себя в руках. Девушка помнила твердый наказ Эла не смотреть на коварного змея, но по чисто женской вредности украдкой косилась в сторону кустов.
Неприятности начались, едва путники миновали маленький трухлявый пенек. Ноги Марии с поразительной быстротой становились ватными и с каждым шагом наливались тяжелым свинцом. Одновременно в голове у девушки что-то противно зазвенело и зашумело. Инстинктивно она принялась трясти ею, но все было напрасно. Звон только с каждой секундой стремительно нарастал, затрудняя движение к цели.
Эл моментально оценил состояние своей попутчицы, и крепко обняв Марию за плечи, произнес бодрым голосом: — Ничего, ничего все нормально. Сейчас дойдем вон до того кустика, и сразу станет легче.
Бравый капитан лесной стражи безбожно врал, но твердость его голоса несколько успокоил девушку, и ноги ее стали тверже ступать по земле. Шаг за шагом они неотвратимо приближались к развилке, от которой одна тропинка вела к мерцающей сфере, а другая выводила к большому темно красному гранитному валуну, вблизи которого и расположился их враг.
Вслед за звоном в голове и слабостью в ногах, Мария стала замечать изменения в своих глазах. С каждой минутой весь видимый ею пейзаж начал качаться и плыть, непременно стараясь при этом свалиться куда-то в сторону. Если бы не твердая рука Эла и его крепкое плечо, девушка обязательно бы рухнула на землю, подняться с которой самостоятельно она едва ли смогла бы.
Так с горем пополам, она доковыляла до поворота, но едва она только двинулась в сторону мембраны, как у нее в голове, как будто что-то взорвалось. Нестерпимая боль так сильно охватила весь ее череп, что в глазах моментально помутнело, и у Марии подкосились ноги. Эл вовремя успел подхватить ее подмышки и, встряхнув, словно тряпичную куклу, сильным рывком поставил на ноги.
— Ходу, ходу! — громко и повелительно закричал он почти в самое ухо Марии, одновременно упрямо толкая ее неповоротливое тело, прочь от красного камня, который словно магнитом притягивал к себе девушку. Она отвечала ему несвязанным мычанием, которое с трудом срывалось с ее губ, но при этом все же, переставляла свои тяжелые ноги в нужном направлении, несмотря на всю какофонию в голове и общий дискомфорт.
Эл с радостью считал каждый выигранный ими шаг в сторону спасительной мембраны, он уже думал, что все обойдется, как змей выложил свой последний козырь.
В один момент все звуки в голове в девушке прекратились, и перед ее глазами возник облик матери, который ласково и нежно манил Марию к себе. Секундой позже из-за плеча матери вышел жених девушки, о существовании которого она, находясь в Гарандии, порядком подзабыла. Юноша приветливо помахал ей рукой, радостно призывая Марию присоединиться к ним.
Не успела она моргнуть глазом, как появился кучерявый толстячок, с аккуратной бородкой, и черным беретом на голове. Это был ее дядюшка, он был добрейшей души человеком, и которого девушка почитала наравне с матерью. Как раньше в детстве он раскинул свои мягкие толстые ладошки и приветливо позвал: — Манюня!
Словно электрический ток пробежал по измученному телу спутницы Эла, и она рванулась навстречу родным, насколько это позволяло ее состояние. Капитан откровенно проморгал этот рывок, и Мария бросилась бежать к своим родным, с удивлением отмечая как с каждым шагом ей становиться легче идти. Однако не зря Эл был капитаном лесной стражи. В два прыжка он догнал девушку и, подхватив под грудь, грубо поволок прочь от опасного морока.
Мария отчаянно сопротивлялась, она бешено дергалась и тонкой ящеркой извивалась в стальном капкане рук Эла.
— Мария, Манюня! — отчетливо она слышала голоса своих близких.
— Мама, мамочка! — с надрывом кричала им в ответ девушка, не желая расставаться с теми, кого так внезапно обрела.
Капитан, обливаясь потом и громко ругаясь, рывками тащил девушку вверх по косогору. Медленно, но верно приближались путники к спасительной мембране перехода, за которой им уже был не страшен ни один морок. Однако змей не собирался складывать оружия. Мария отчетливо увидела как что-то темное и ужасное, смертельной глыбой нависло над ее матерью и та, упав на колени, со страхом и надеждой протянула к ней свои руки, громко крикнув: — Доченька помоги!
Это ужасное видение придало Марии новые силы, и она неожиданно вцепилась зубами в плечо капитана, мгновенно прокусив его одежду вместе с кожей. Кровь побежала по ее губам и опешивший Эл вновь выпустил девушку из своих объятий, но только на мгновение. Ловким ударом ноги он подсек рванувшуюся прочь от него девушку и, не обращая внимания на боль в плече, крепко ухватился за тонкую и хрупкую щиколотку.
Не давая, Марии, возможность опомниться, капитан стремительно потащил ее к мембране. Громкий крик отчаяния и ненависти вырывался из груди несчастной, у которой перед глазами продолжал стоять кошмарный морок. Раня в кровь свои пальцы, сдирая ногти, она отчаянно пыталась зацепиться за землю, что бы остановить свое удаление от родных. Мертвой хваткой Мария вцепилась в толстый корень дерева вылезшего из земли, и у Эла уже не хватило сил продолжить свое восхождение.
До мембраны оставалось всего несколько шагов, но пройти их было невозможно, Мария цепко держалась за корень, и Эл первый раз за все время испугался. Он отчетливо видел, как полыхали кровавым огнем глаза змея, который, позабыв про всю осторожность, полностью высунул свою голову из зарослей кустарника.
В раскрытой пасти рептилии, между острыми и тонкими иглами зубов, в бешеном темпе сновало его раздвоенное жало. Противник был отлично виден и Эл решил использовать возникший шанс. Не выпуская из руки ногу девушки, он немного присел к земле, изображая свою борьбу с Марией, а затем стремительно выбросил вперед свою руку.
Занятый наведением морока змей, совершенно проглядел увесистый и тяжелый камень, который стремительно летел в его сторону выпущенный из рукавной пращи.
Маленький, но очень опасный для здоровья снаряд, неотвратимо приближался к правому глазу рептилии, которая заметила его в самую последнюю секунду и не успела среагировать на опасность. Опытный лесной страж умело выбрал свою цель. Прекрасно зная, что плотная чешуя змея надежно защищает его от всевозможных ударов, и он целился точно в глаз, который был единственным незащищенным местом паразита.
Тонкий пронзительный свист, от которого сильной болью заложило уши, был ответом Элу об удачном воплощении его задумки. Не теряя ни секунды и не обращая на сверлящую барабанные перепонки боль, капитан насколько это было возможно, вновь устремился к мембране, не выпуская из рук лодыжку Марии.
Освободившись от морока, девушка не оказывала сопротивление Элу, только пыталась прикрыть ладонями свои уши. Стремясь поскорее покинуть Сонный лес, капитан подтащил свою спутницу к сверкающему переходу и, ухватив Марию за руку, решительно оторвал ее от земли.
Полностью лишившись сил в предыдущей борьбе, девушка безвольно повисла на руках Эла, который, подхватив на руки, быстро шагнул переход.
Капитан не зря торопился. Едва оправившись от боли, озлобленный змей поспешил обрушить всю свою ментальную силу и мощь на обидевших его людей. Только небольшую часть удара злобной рептилии получил Эл в спину, находясь уже в мембране перехода, чьи стены приняли на себя главный заряд ненависти змея.