— Что ж, ты сделал это, — вздохнула она, уставившись на него, как будто он был каким-то отвратительным насекомым, которое следовало раздавить.
— Джоан, я…
— Я думала, машина не закончена, — набросилась она на него.
— Я знаю. Я и сам так думал.
Он посмотрел на сидящих вокруг девушек. Хихикая, они собрались вместе, чтобы взглянуть на голые, сухие кости непроверенного предположения.
Что ж, предположение подтверждалось прямо сейчас. Все шло очень быстро, и в утренних газетах мог появиться сенсационный репортаж.
Его желудок сжался; он сильно вспотел.
— Извините, — сказал он чуть слышно.
— Вы должны быть, Ральф Темпл, — вспыхнула медноволосая девушка. — Только что мы находились в музее ремесел и наук. А потом — мы в темноте, Бог знает где.
— Где Нед? — хрипло спросил Темпл. — Я только что разговаривал с ним.
— Нед говорит, что он в другом месте. В какой-то кабине или каюте, вода течет по ту сторону иллюминатора. Только это не вода. Она густая, как клей.
Темпл пошарил вокруг и нащупал стул. Он сел и вытер пот со лба.
Все в порядке, он сыграл роль Пандоры. Но большинство людей обоих полов делали это с тех пор, как Фарадеи и Моррисоны начали изобретать разные вещи в незапамятные времена. Многие люди резали пальцы, хватаясь за опытные образцы наконечников для стрел, спотыкались в кухне о кучи мусора и поднимали крышки на ульях механических пчел.
Сыграть Пандору — это не преступление. Но изобретение машины времени и представление, что это — лишь предположение, воплощенное в пластике и таинственных схемах… Да, такой поступок был…
Да, он надеялся, что они арестовали Моррисона и отправили его в тюрьму пожизненно. Он все вспомнил.
Моррисон убедил директоров Музея ремесел и наук, что его так называемое изобретение соберет их на Выставке Завтрашней Науки.
Моррисон никогда не бывал так настойчив, как в том случае, когда он рассуждал о пользе «публичности» для людей столь же непрактичных, как и он сам. Понадобилось не больше пяти минут, чтобы убедить директоров в том, что математики-физики были седовласыми мальчишками для прессы, что они могли заполнять воскресные приложения своими фокусами.
Темпл с огорчением вспомнил, что он, Моррисон и Нед были приятелями. Они вместе учились в военной школе и колледже и делились юношескими мечтами о невероятных вещах, которые произойдут в будущем. Затем Моррисон занялся получением докторской степени, Нед — инженерией, а он, Ральф Темпл, унаследовал два миллиона долларов. Это разделило их. Нельзя ожидать, что ученый, математический физик, инженер, загоревший в тропиках под солнцем и ветрами, и плейбой с Парк-авеню остались близким приятелями.
Этого нельзя было ожидать, но черт! — это случилось. Они с Недом получили пропуска в Музей ремесел и наук с приложением дружеской маленькой записки от Моррисона.
Дорогой Нед, дорогой Ральф!
Моя машина будет завтра на выставке. Я надеюсь, на зрителей демонстрация подействует, и они пожертвуют необходимый миллион. Парень по имени Ральф Темпл может принять участие в процессе, но сначала ему придется прийти и все увидеть.
Всего наилучшего, как всегда
Стоявший у входа на Выставку Завтрашней Науки Моррисон радостно поприветствовал их:
— Ральф, Джоан… Нед, старина. Скажи мне, что все в порядке.
— Это ты скажи! — посмеялся Нед. — Ральф позволяет мне держать руку Джоан в четвертом измерении. Ты замечал?
— Нет, но теперь ты можешь делать это наяву. Хотел бы ты попутешествовать со скоростью света? Хотели бы вы развернуться и встретить себя — вчера?
— Что должен сделать Ральф? — спросила Джоан.
Темпл отвернулся и нахмурился, но Нед, казалось, наслаждался происходящим.
Он подмигнул девушке Темпла.
— Ему придется разделиться надвое в четвертом измерении. Но он не спрашивал Ральфа. Он спрашивал меня.
Моррисон ухмыльнулся:
— Я спрашивал вас обоих.
— Что ж, чтобы встретить себя вчерашнего, человек должен либо разделиться в четвертом измерении или облететь Вселенную. Не так ли?
Моррисон покачал головой.
— Нет, не совсем. Когда моя машина будет готова, можно будет просто нажать на маленькую кнопку, и — пуф!
— Ты имеешь в виду, он исчезнет? — спросила Джоан.
— С Земли — да. Но он найдет много интересного в другом месте.
Тогда они пошли в машину Моррисона. Интересно, но сейчас он не мог вспомнить, как выглядела машина.
Моррисон стоял снаружи. Подошла группа хихикающих школьниц, девочек в возрасте от шестнадцати до двадцати.