Как только Блэкмор освободился, он осторожно сделал еще несколько шагов. Земля была довольно твердой, и могла выдержать его, и, хотя у него возникало чувство, что ноги с чавканием погружаются в грязь или какую-то цепкую мокрую глину, он не испытывал трудностей, поднимая ноги и ставя их на землю одну за другой.
Очевидно, сделав первый шаг, Дэн попал в необычное сырое пространство, возможно, в один из тех черных завитков, которые он заметил до того, как начал спускаться, и которых следовало избегать, держа в уме их точное расположение.
Он почти сразу отверг мысль, что следует вернуться обратно по своим следам и, встав у основания машины, прокричать остальным, что они могут спускаться совершенно безопасно. Следовало все выяснить абсолютно точно и не допустить ошибок, даже если бы Фаран и Тайсон начали спускаться в тот самый момент, когда увидели, что он все еще остается на ногах и без проблем продолжает идти.
Для них риск не был бы слишком велик, и он не смог бы удержать их от спуска — разве что закричал бы, что ему угрожает смертельная опасность и он тотчас же возвращается назад. Так как это не было правдой, он не видел смысла обманывать своих спутников. Для них вполне достаточно предупреждения сохранять осторожность и заранее обдумывать каждый шаг.
Но он не хотел, чтобы на землю спускалась его жена — по крайней мере до тех пор, пока он не пройдет значительное расстояние между цветами в оба конца. Дело не только в том, что она более импульсивна, чем подавляющее большинство женщин, но еще у нее сложилось нелепое представление, что он чрезмерно заботится о ее безопасности и проявляет чрезмерную осторожность, удерживая ее без всякой необходимости.
Конечно, его заботливость была совершенно очевидной. Но почему, спрашивал он себя, возможно, в тысячный раз со времени их свадьбы, женщине нужно быть такой? Что дурного в мужской заботе? Почему Хелен действительно возмущал факт, что мужчина, за которого она вышла замуж, так ее любил, что днями и ночами мучился мыслью, что она может сделать нечто опасное и безрассудное?
Однажды, в обычном разговоре с тремя или четырьмя женатыми друзьями, он выяснил, что есть женщины, которые ценят заботливость больше, нежели все прочие мужские свойства. Почему Хелен не могла быть такой?
Разве не предполагается, что женщина хочет, чтобы ее так любили? Как часто такое случается? Не сами ли женщины всегда жалуются, как редко подобное происходит? «Для женщины любовь — это вся жизнь, для мужчины — лишь мелочь». Но когда такая женщина, как Хелен, получает то, о чем мечтают все остальные женщины — она просто отвергает это.
Однажды, говорил Блэкмор сам себе — если он доживет до ста шести лет — он, может быть, поймет женщин. Но он серьезно в этом сомневался.
Он продвинулся еще примерно на тридцать шагов и захотел повернуться и посмотреть, спускаются ли Фаран с Тайсоном — и тут почувствовал резкий, мучительно болезненный укол в правую пятку. Боль прекратилась так быстро, что на мгновение он подумал, что наступил на крапиву, или его ужалил шершень; как будто раскаленный добела провод пронзил его ногу и мгновенно исчез.
Ремешки его сандалий крест-накрест перекрывали пятку, где только четверть дюйма кожи были открыты и уязвимы; вдобавок грязь или глина, влажность которой он все еще ощущал, делала этот участок еще менее уязвимым. И все же, как ни удивительно, но что-то быстро проткнуло его плоть в одной точке, и теперь Дэн снова шагнул вперед, неспособный осознать случившееся.
Затем, внезапно, ему пришлось принять это: что-то холодное и быстрое проскользнуло по его щиколоткам с тихим шипением.
Такой же невероятной, как и укол в его пятку, показалась мысль, проскочившая у него в голове, когда он опустил взгляд; это была попытка разумно оценить вероятность, от которой похолодело сердце; до этого он никогда не думал, что сможет принять рациональное решение так быстро.
Но он додумал мысль до конца; чтобы посмотреть вниз, потребовалось совсем не много времени. Существовали шершни, которые строили гнезда из грязи; если пяткой он наступил на вход в такое гнездо… что ж.
Это было совершенно бесполезное умозаключение; ему следовало догадаться обо всем в тот миг, когда послышалось шипение. Его укусила змея, и она все еще была на виду, когда взгляд его остановился на сплетении надземных корней, каждый из которых был в два раза толще изумрудно-зеленого ствола и между которыми ползла шипящая тварь.