Он быстро нагнулся, схватил змею за хвост и потащил вперед. Через секунду он топал по голове змеи, тяжело дыша, колотя по змее укушенной пяткой, пока отвратительная тварь не издохла.
Безусловно, судя по голове змеи, она чем-то напоминала ужа. Зеленая мамба? Нет — мамбы принадлежат к семейству кобр. Определенно, она была такой же зеленой, но точно не мамбой. Немного менее смертоносной, возможно, но многие, если не все, змеи с треугольными сплюснутыми головами были ядовитыми.
Он неплохо знал змей — какой эколог их не знал? — но он не был уверен, что может отличить некоторых ранних, из Старого Мира, опираясь на один лишь образец, так как цвета подвидов варьировались.
Возможно, Фаран или Тайсон узнают. О, Господи, неужели он начал сходить с ума? Если он не знал — как можно надеяться, что они узнают? Но все равно, змея еще могла быть полезной. Есть змеи, которые имитируют окраску ужей. И он мог определить, сколько в ней было яда. Если до него она укусила какое-нибудь мелкое животное, мешочки с ядом могли почти опустеть. Зря он размозжил ей голову. Это усложнит опознание.
Ему следовало схватить змею за заднюю сторону головы, чуть ниже рта, как делал герпетолог с гадюкой, и невредимой отнести ее, несмотря на сопротивление, обратно к машине.
Тем не менее, он ее поднял и перебросил через руку, все еще трепыхающуюся; голова змеи была разбита так сильно, что утратила треугольную форму.
Он почти преодолел обратный путь — увы, пройденный участок оказался опасным, как он и предполагал с самого начала — и увидел, что Фаран машет рукой и смотрит на него сверху вниз, почти с самого верха машины. Ученый только что начал спускаться, и у него было озадаченный, немного мрачный вид; это удалось разглядеть даже с расстояния сорока футов.
— Почему ты так долго? — закричал он. — Мы не видели тебя несколько минут. Неподходящее время для экологических исследований.
— Меня укусила змея, — закричал Блэкмор в ответ. — Ядовитая, я думаю. Я несу ее. Ты не заметил?
— Да, теперь вижу. Ради всего святого, парень, поднимайся сюда как можно скорее. Нам надо сделать несколько быстрых надрезов.
Блэкмору понадобилась почти минута, чтобы подняться к тому месту, где стоял Фаран. Ему пришлось переложить змею с правой руки на левую и задержаться, чтобы поймать выскользнувшее из рук тело змеи на одной из ступенек.
У Дэна немного сбилось дыхание, когда он дошел до Фарана; старик тоже тяжело дышал, но не от напряжения, и в его лице не было ни кровинки.
— Забирайся внутрь, — подгонял он. — Поторопись. Нам надо сделать несколько глубоких надрезов и наложить жгут. Ядовитые змеи встречаются намного реже, чем безвредные. Почему ты думаешь, что эта ядовитая?
Это была правда, конечно — дикая, фантастичная. Они встречались намного реже: значит, тот, кто верил в закон средних чисел, поставил не на ту лошадь. Столкнуться с ядовитой змеей после того, как несколькими минутами ранее появился во времени, настолько удаленном от родного — это было так же маловероятно, как появление машины на грани пропасти. Из двух возможностей эта, скорее всего, представлялась наименее вероятной. Но все теории совсем ничего не значили — ведь что случилось, то случилось.
— У нее плоская, треугольная голова, как у гадюки из Старого Мира, — услышал Блэкмор свои слова. — Теперь голова разбита, поэтому ты и не видишь.
— Хорошо, не разговаривай. Просто полезай внутрь. Чем быстрее мы наложим жгут, тем лучше.
Это был хороший совет, но Блэкмор не мог не добавить:
— Мои шансы, возможно, невысоки. Яд может оказаться смертельным, как у кобры.
— У гадюки — нет. Как и у медянки, так и у гремучей змеи. Даже у кобры… Послушай, парень. Ты должен знать это. Все эти истории преувеличены — включая рассказы про паука «черная вдова». Например, укус сороконожки намного опаснее, чем жало пчелы. Ты до сих пор чувствуешь себя хорошо?
Блэкмор смог кивнуть.
— Хорошо. Яд кобры парализует, и быстро. Перестань бояться и заходи внутрь.
Блэкмор кивнул и поднялся по семи оставшимся ступенькам лестницы, Фаран держал его за руку, на которой висела змея.
Глава 8
Самой ужасной вещью была суета. Блэкмор обычно выше всего ценил сочувствие. И во взгляде его жены отразилось куда большее беспокойство, чем на лицах Гильды и Тайсона. Это волнение могло означать, что если он умрет, она тоже погибнет, по крайней мере, внутренне, и никогда в жизни не станет прежней. Это была та самая заботливость, которая возмущала Хелен, когда речь шла о ней самой. Но теперь он мог простить эту странную причуду ее характера.