До этого дела шли довольно хорошо. Я весь день полировал лампы, и у меня появились на руках большие мозоли, размером практически с куриное яйцо. Я пошел в башню, заперся внутри и достал книгу, которую читал в течение недели. Это был перевод «Арабских ночей», сделанный юношей по имени Лэнг. Какое это великое утешение для парня, когда он сам закрылся от всех у края мира. А я всегда любил читать о молодом короле Черных островов. Я читал первую главу о короле Черных островов и дошел до предложения «И тогда юноша снял свою мантию, и султан с ужасом осознал, что он был человеком только по пояс, а нижняя часть его тела обратилась в мрамор». И тогда я случайно посмотрел в окно.
Ледяной южный ветер яростно стучал дождем по стеклу, и сначала я не видел ничего, кроме прозрачного блеска на мокром стекле и неясную сияющую линию темных, огромных волн. Тогда поразительный и неописуемый предмет прижался к окну и заслонил черное море и небо. Я ахнул и вскочил.
— Чудовищный кальмар! — пробормотал я. — Должно быть, на берегу разыгрался шторм. Это щупальце разобьет стекло, если я не сделаю что-нибудь…
Я пошел за плащом и шляпой, и через миг я спускался по винтовой лестнице, переступая три ступени враз. Еще до начала шторма я вооружился револьвером и бокалом крепкого ямайского рома.
У выхода я на мгновение остановился и осмотрелся. Но оттуда, где я стоял, я не смог увидеть ничего, кроме высоких серых валунов, окаймлявших южную оконечность острова, и поверхности поднимающейся и бушующей воды. Дождь бил мне в лицо и практически ослеплял меня, и низкий ропот доносился от могучих волн. Передо мной простирался лишь необъятный яростный океан; за моей спиной — тепло и безопасность моего миниатюрного убежища, свежая курительная трубка и книга с чудесными историями; но я не мог позабыть о той угрожающей гадкой фигуре, которая прижалась к стеклу. Я опустился по трем ступеням на скалу и быстро направился к задней части маяка. Капли дождя, более едкие, чем слезы, текли по моим щекам, попадали в рот и стекали с уголков усов. Всепоглощающая темнота цеплялась, как пиявка, к моей одежде. Я не прошел и двадцати шагов, как наткнулся на неподвижную фигуру.
Сначала я ничего не увидел, кроме головы и плеч хорошо сложенного мужчины; но как только я подошел чуть ближе, то столкнулся с чем-то, что заставило меня закричать от ужаса. Отвратительное щупальце выбросилось и обвилось вокруг моей ноги. С испуганным криком я отвернулся и попытался бежать. Но из темноты выскочило еще одно щупальце, и еще одно. Мои пальцы сжали револьвер в кармане. Я вынул его и открыл огонь по корчащейся твари.
Выстрел из моего оружия отозвался эхом от соседних валунов. Внезапный, пронзительный крик агонии разорвал тишину. Затем послышалась страстная мольба.
— Не стреляйте больше! Пожалуйста! Я устал. Я устал, когда пришел сюда, и я хотел помочь! Я не хотел причинять вам вреда. Клянусь Богом, я не думал, что они нападут на вас. Но я не мог их сейчас контролировать. Их очень много. Это слишком много для меня. Пожалейте меня!
На мгновение я был слишком потрясен, чтобы думать. Я тупо уставился на дымящий револьвер в своей руке, а затем моим глазам вновь открылся бурный океан. Вид огромных волн успокоили меня. Я медленно обратил свой взгляд к невообразимому существу, которое находилось передо мной.
Но даже когда я просто посмотрел на него, мой разум снова помрачился, и к горлу подступила тошнота. «И тогда юноша снял свою мантию, и султан с ужасом осознал, что он был человеком только по пояс…»
В нескольких футах от места, где я стоял, ужасная желеобразная масса гадко растекалась по мокрым камням, и от этой испещренной прожилками центральной массы расходилась тысяча щупалец, извивающихся, подобно змеям на голове Медузы Горгоны. И посреди этой непристойности виднелись торс и голова обнаженного молодого человека. Его волосы были спутаны и покрыты водорослями; и на его высоком белом лбу были пятна крови. Его нос казался настолько острым, что он мне напомнил меч, и я на мгновение подумал, что он заблестит в тусклом, таинственном свете. Его зубы стучали так громко, что я мог слышать их стук там, где стоял; и, пока я смотрел и смотрел на него, он сильно кашлял; в углах рта выступила пена.
— Виски! — пробормотал он. — Я устал! Я столкнулся с кораблем…
Я не мог говорить, но полагаю, что из моего горла донеслись какие-то странные звуки. Молодой человек истерично кивнул.
— Я знал, что вы меня поймете, — пробормотал он. — Мне с этим не справиться, но я знал, что вы мне поможете. Бокал виски…