Что ж, сэр, я бросил эту гадость в реку, но сначала я раздавил ее досками на причале, пока он не утратила форму. Она стала совершенно ни на что не похожей.
— Тебе конец! — закричал я, когда она тонула.
Мне следует дать за это медаль, но я не жалуюсь. Не каждый человек может называть себя бескорыстным благодетелем человечества.
Парень на месте
Я был парень на месте. Я оставил другого парня лежать в темном переулке, покрытая медью пуля осталась в его теле, и полицейские назвали мое имя. А еще они называли бандита по имени Джек Андерс. Андерс выскочил из переулка и убрался прочь как можно быстрее, не остановившись посмотреть, иду ли я за ним следом. Пуля вылетела из дула пистолета Андерса, но я был виноват в случившемся так же, как и он.
Постойте… Конечно, если честно, я был виноват сильнее. Он нажал на курок, но это я указал на парня. Я хотел укрыться от яркого света, потому что, когда я посмотрел на свои руки, стоя под уличным фонарем, ладони, казалось, изменили цвет. Я не мог оставаться на свету, не мог этого вынести. Мои руки… красные руки…
В темноте я мог забыть о руках. Я хотел танцевать в темноте, хотел раствориться в ритме спокойной музыки. Это было странное убеждение… Впрочем, подумайте. По всему городу разлетались сообщения, в которых звучало мое имя. Входя в тот танцзал, я буквально выставлял себя напоказ — и в ту же самую ночь.
Я должен был скрыться в толпе на улице. Но я — беспокойный парень. Когда я получаю иену, я должен отработать гонорар, даже если это означает, что копам придется побегать как следует.
Накрашенные куколки в броских костюмчиках стояли вокруг в свете тусклых ламп, когда я входил в зал. Я миновал билетную кассу и смешался с нелепыми с виду постоянными посетителями. Ребята, которые посещают танцзалы, все одинаковы… Тупые, неуклюжие болваны, которые должны выкладывать наличку, чтобы удостоиться благосклонности дам.
У меня все по-другому. Все, что мне нужно сделать — просто поманить пальцем. Я не говорю о том, что могу туда войти, даже не покупая билет. Ненадолго… Есть правило, которое гласит, что вы можете сначала посмотреть на дам и выйти, если они вам не подходят. Все, что я сделал поначалу — смешался с постоянными клиентами и оценил дам. Вот так я и подслушал разговор.
Две дамы, которые перешептывались между собой, держались в углу, подальше от веревок, ограждавших танцпол. Одна была блондинкой с холодным взглядом, в котором словно застыло: «Я за тобой слежу».
Другая девочка была молода и мила, я с первого взгляда мог угадать, что она в первый раз сюда попала.
Блондинка буквально пронзала взглядом свою спутницу. Я подобрался поближе и прислушался к ее словам. Она не давала той бедной девочке и слова вставить.
— Ты очень умная, так? — насмехалась она. — Думаешь, что у тебя что-то есть.
Темноволосая девочка покачала головой.
— Нет, Дикси, нет. Я не говорила этого. Я не знаю, почему ему нравлюсь. Я клянусь, что не знаю.
— Брось врать, крошка. Ты знаешь, как пользоваться тем, что у тебя есть. Ты умна, хорошо, но не настолько умна, как я. Я заберу его у тебя, поняла?
Внезапно в глазах младшей девочки вспыхнул ужас. Она схватила свою спутницу за запястье и крепко сжала пальцы.
— Ты не можешь этого сделать! Я люблю его. Я люблю его, слышишь?
Блондинка вырвалась.
— Ты найдешь другого, малышка, — насмехалась она; ее губы исказила злобная усмешка. — Все они хороши. Что же поделать, если мне нравится этот парень.
— Он тебе нравится, потому что он богат. Дело не в том, кто он такой. По тебе сходят с ума многие мужчины.
— Спора нет, именно так. Но Джимми другой. Может, я действительно люблю его денежки. Ну и что? Разве ты их не любишь?
— Клянусь, что нет, Дикси. Я любила бы его, если б у него не было ни цента.
— Он — все, что тебе нужно, да? Тебе не кажется, что этого слишком мало?
— Ты не уведешь его, Дикси. Обещай мне, что ты этого не сделаешь.
Дикси рассмеялась.
— Я уведу его сегодня вечером, дорогуша. Я умею обращаться с такими парнями, как Джимми.
Тогда я понял, что Дикси — это девочка для меня. Я подошел и протянул к ней руки.
— Потанцуем, дорогуша? — спросил я.
Она была удивлена. Она на мгновение уставилась на меня, как будто испугалась. Как будто она знала, что я там стоял, но не могла разглядеть меня.
Потом ее руки поднялись и коснулись моих плеч. Мы начали танцевать, медленно двигаясь к центру танцпола.
Мы были в центре зала, и тут глубоко внутри я как будто услышал голос: «Сейчас, сейчас, когда свет приглушен и музыка напоминает шепот из гробницы».