* * *
Примерно в это же время унтерштурмфюрера Ганса Нойнера волновали совсем другие проблемы, в количестве двух штук. Первая заключалась в том, что его командир, гауптштурмфюрер[7] Клаус Мюллер, вместе с командиром батальона, с утра пораньше убыл в штаб дивизии, оставив его старшим по роте. Вторая проблема логически вытекала из первой — оставшись во главе своего подразделения в гордом одиночестве, Ганс никак не мог покинуть расположение части. А это, в свою очередь, означало, что, тщательно лелеемые планы отправиться в Аваллон и пройтись по местным кабакам и борделям, идут прахом. Еще раз проанализировав сложившуюся ситуацию и вновь придя к тем же самым неутешительным выводам, Ганс вздохнул и отправился к временной казарме, которую в последнее время занимала их мотоциклетная рота. За упущенный шанс на отдых конечно обидно, но расписание занятий и тренировок никто не отменял.
Однако приступить к исполнению обязанностей ротного ему не дали. Причем помешал ему в этом никто иной, как командир роты гауптштурмфюрер Клаус Мюллер собственной персоной, лихо въехавший на своем мотоцикле в их импровизированный военный городок и припарковавшийся у крыльца здания батальонного штаба. Ганс, вскинув руку в приветствии, бодро отрапортовал о том, что за истекшее время в роте никаких происшествий не произошло, а все предусмотренные занятия и хозяйственные работы ведутся согласно графика. Клаус, выслушав стандартную скороговорку, спокойно кивнул, после чего сочувственно усмехнулся:
— Что, камрад, небось хотел сегодня прошвырнуться по местным злачным местам?
— Не без этого. — Ганс неплохо ладил со своим ротным и потому даже не подумал смущаться в ответ на столь явный намек на уклонение от служебных обязанностей. — Парни из саперного говорят, что за парком открылся новый бордель. Вроде как из Парижа эмигрировал и пока там все не устаканилось, решили немного поработать здесь. Расписали его в таких красках…
Клаус весело заржал.
— Что, все никак не можешь забыть свой парижский voyage[8]?
Ганс усмехнулся. Потом досадливо поморщился. Та поездка в Париж и вправду вышла необычной, послужив благодатной почвой для массы шуток и анекдотов, которые теперь ходили в батальоне. Ну не смешно ли, в самом деле? Отправиться отдохнуть на один день в самую веселую столицу Европы и САМОМУ, ДОБРОВОЛЬНО просидеть весь этот день в Гестапо, давая показания и заполняя всевозможные бумажки! Ну не идиот ли? А все из-за того тупого англичанина, который сперва свалился ему под ноги а затем сдуру стал обзывать его не пойми кем на своем корявом английском. Может он и не англичанин даже? Выговор у него не очень-то похож на тот, что ему доводилось слышать от пленных британцев, которых они захватили под Дюнкерком… Да какая собственно разница? Главное что из-за него весь отпуск пошел коту под хвост! И никакая благодарность от начальства за проявленную бдительность и ответственность, объявленная, между прочим, официально, в приказе, не сможет компенсировать ему изгаженный выходной. К черту такие приключения! Если попадется еще один придурок, пожелавший оскорбить солдат и офицеров Вермахта или ваффен СС, — прибью гада на месте и закопаю, все меньше возни будет.
Нерадостный ход мыслей прервал голос командира:
— Ладно, успеешь еще. Пошли в штаб. Есть новости, в том числе и для тебя.
— Хорошие?
— Как сказать… Но в бордель ты теперь не скоро попадешь — это уж точно! — И Клаус снова довольно заржал. Ганс вздохнул и потопал в штаб. — Хороший у него все-таки командир — умеет утешить!
* * *
— В общем, так, Ганс: нашу дивизию реорганизуют. Третий полк выведут из состава и на его основе сформируют новую дивизию. У нас вместо него сформируют новый полк. Вообще нашу дивизию переводят на усиленный штат. Запасной батальон сформируют, дивизион штурмовой артиллерии, зениток тяжелых подкинут и вообще: вооружения прибавится. Еще, в придачу к нашему разведбату, будет сформирован мотоциклетный батальон. Меня назначают его командиром. Ты — принимаешь нашу роту. — Тут Ганс не удержался и слегка присвистнул. Клаус поморщился.
— Не свисти, тебе теперь по должности не положено.
— Jawohl[9], гауптштурмфюрер!
— То-то же. Завтра тебя официально утвердят в должности, заодно и полоску на петлицы получишь — заслужил. Так что сегодня принимай роту, оберштурмфюрер[10]. Завтра у нас у всех будет хлопотный день. А еще нам вскоре обещали прислать пополнение, так что, как я уже говорил, о набегах на бордели можешь забыть.