— Угу. Девчонки на танцы платья надели, национальные — точь-в-точь как у нас в Вальгау на праздники. Эльза такое же носила.
— Что еще за Эльза?
— Сестра моя, старшая.
— Э, а ты ничего не говорил про то, что у тебя сестра есть!
— Да я и сейчас уже жалею, что сказал.
— Так не честно! Пригласил бы в гости в отпуск, познакомил…
— Уймись, Казанова недоделанный. Она замужем.
— Ну вот. Вечно ты так. Я уж думал… Погоди! А еще одна сестра у тебя есть?
— Есть. Но Мартине 15 лет, так что ты — в пролете.
— Donnerwetter! Что ж за невезуха такая? И адресок мне в Нови-Саде никто не оставил и сёстры у лучшего друга все пристроены…
— И в борделях южной Франции твоим именем всех непослушных девочек пугают…
— Да пошел ты! Тот раз не считается!
— Считается, считается. Хотя, в общем, ты прав — нам и правда пора. Нас ждут великие дела!
* * *
На счет великих дел Ганс как в воду глядел. Буквально на следующий день, их дивизию, как, впрочем, и весь XLVI моторизованный корпус, сняли с мест временной дислокации и отправили на масштабные войсковые учения, совместные с венгерской армией — крепить дружбу и боевое братство между Вермахтом и Гонведом. Размах у этого действа был о-го-го каким. Сперва их корпус совершил форсированный марш до Дуная, затем разведбат "Тотенкопф" нащупал брешь в оборонительных порядках мадьярских войск, изображавших условного противника, и ночью на резиновых лодках форсировал реку, захватив плацдарм на левом берегу Дуная. После этого саперный батальон корпуса в рекордные сроки навел понтонный мост, по которому через Дунай хлынули танки четырнадцатой дивизии. Финиш. Командование было довольно — мастер класс удался, младшие партнеры по "оси" были явно под впечатлением. Разведывательный батальон Ганса был отмечен в приказе, как одно из наиболее отличившихся в ходе маневров подразделений — мелочь, а приятно. В общем, повоевали не плохо. Во всяком случае, боеприпасов на этих учениях истратили явно больше чем за время недавнего вторжения в Югославию.
Впрочем, на этом приключения не закончились. Вместо отдыха, сразу после учений, корпус совершил бросок на Будапешт, где в темпе вальса погрузился в эшелоны и отбыл за пределы гостеприимной Венгрии. Маршрут пролегал через Прессбург (Братиславу), Остраву и Краков в южную Польшу. Вернее, в южную часть генерал-губернаторства, располагающегося теперь на землях бывшей Ржечи Посполитой. Выгрузились в Тарнуве, неподалеку от предгорий Карпат. Тут дивизия и пребывала в настоящий момент, расположившись в летних лагерях, благо природа ничего против этого не имела — на улице стояла обычная июньская теплынь.
Пользуясь затишьем, Ганс загорал на берегу заросшего кувшинками пруда, развалившись на постеленной на земле плащ-палатке, заложив руки за голову и лениво жуя травинку. Палаточный лагерь батальона разместился на противоположном от пруда склоне холма. Полу прикрыв глаза, Ганс считал проплывающие над ним в небесной лазури самолеты. Самолеты шли тройками, в идеальном строю и на относительно небольшой высоте, небо было безоблачным, так что считать было не трудно, но скучно.
— 39. Целая группа. Кстати уже третья за сегодня. И все идут с запада, что характерно. А нас привезли с юга. И не только нас. XLVII корпус прибыл прямо из Берлина. Теперь вот, рядом с нами стоит.
Мысли текли лениво и неторопливо. Солнышко пригревало, далекий мерный гул самолетов навевал спокойствие, шелест высокой некошеной травы — убаюкивал, легкий теплый ветерок ласкал кожу, думать ни о чем не хотелось. Ганс сквозь полу прикрытые веки покосился в сторону, маняще поблескивающей, глади пруда.
— Сходить, что ли окунуться? Вода вроде чистая, дно песчаное. Поплавать особо не удастся, слишком там много ботвы всякой, но окунуться можно.
Осторожные шаги и шуршание травы, отвлекли от мыслей о купании.
— Кого там еще несет? Явно не посыльного, тот бы бегом примчался.
Черешневая косточка, щелкнувшая Ганса по пузу и отлетевшая в траву, развеяла все сомнения.
— Что скажешь, Геро?
— Как догадался?
— Элементарно. Никто из солдат не будет подкрадываться ко мне, с целью обстрелять косточками, а из офицеров только ты уже второй день жрёш черешню, которую непонятно где берешь. Оценил работу мысли? Теперь рассказывай: зачем пришел.
— Угощайся. — Ланг уселся на плащ-палатку и поставил рядом с Гансом маленькую плетеную корзинку с крупной черешней.