Ганс стоял на обочине проселка посреди не убранных хлебов, окидывая хозяйским взглядом расстилающийся перед ним пейзаж. Слева виднеется старая, помещичья усадьба. За ней заросшая лесом балка с обрывистыми склонами. Справа течет ручей с заболоченными берегами. На его берегах расположилась небольшая рощица… Августовское, полуденное солнце греет бритый затылок. Длинный, выгоревший на солнце, чуб кажется еще более светлым на фоне загоревшего лба. Над левым ухом белеет свежий шрам. Рукава камуфляжной рубахи, одетой прямо на голое тело, закатаны до локтей, на груди железный крест, знак за ранение и штурмовой знак пехотинца. В левой руке бинокль, на плече МП, на поясе подсумки с магазинами, кобура с "Парабеллумом", штык в ножнах и еще куча всякого барахла. Рядом стоит Геро, похожий на Ганса как родной брат, только волосы у него темные и наград поменьше. За спиной маячит туша Клинсманна, а впереди старательно окапываются и маскируются солдаты…
Представив себе всю эту картину со стороны, Ганс остро пожалел, что поблизости нет военных корреспондентов или хроникеров Геббельса, снимающих "Вохеншау"[40] — такие шикарные кадры пропадают! Эх, не быть ему кинозвездой… А жаль. Вздохнув еще разок и покачав головой, Ганс вернулся к жизненным реалиям.
— Значит так: противотанковый взвод вон в той рощице разместить и окопать. И замаскируйтесь получше, особенно с запада и северо-запада. Если иваны пойдут напролом — будете их с фланга обстреливать. Огня не открывать пока не подойдут метров на 400. А одно орудие оттянуть назад и окопать у дороги, вон в тех кустиках. Если танки развернуться на рощицу — подставят ему борт. Геро, поставишь свои минометы за фольварком, оттуда должны все подходы простреливаться. Куно, проследи, чтобы подготовили связки гранат и эти трофейные бутылки с "Коктейлем Молотова" раздай — летуны докладывают, что в русской колонне есть танки. Всё, по местам, времени у нас — в обрез.
Противник не заставил себя долго ждать. Не прошло и получаса, с момента, когда усиленная рота мотоциклистов развернулась в дефиле между балкой и ручьем, как появился авангард вражеской колонны. Передовой отряд русской пехоты был без проблем выбит перекрестным пулеметным огнем прямо на дороге. Уцелевшие солдаты, в выцветшей светло зеленой форме, шустро отступили. Но "иваны" и не подумали успокоиться. Спустя полчаса, подтянулись их основные силы, и Ганс в очередной раз пожалел, что идея Бестманна обзавестись тяжелой артиллерийской батареей провалилась. По всему выходило, что сейчас она была бы очень кстати, так как осмотр в бинокль, готовящегося к атаке противника, показал наличие у него не просто танков, а тридцатьчетверок — новейшей разработки советских инженеров — уже успевших попортить бойцам "Тотенкопф" изрядно крови. Эти новые русские танки отличались завидной стойкостью к снарядам стандарных "дверных колотушек"[41], составлявших основу противотанковой обороны немцев. Определенно, длинноствольные трехдюймовки с бронебойными снарядами пришлись бы сейчас к месту. — Ганс скрипнул зубами от досады и, опустив бинокль, бегом ринулся с чердака фольварка вниз по лестнице. Оказаться в усадьбе во время артподготовки к неизбежно предстоящей вражеской атаке ему совсем не улыбалось — уж слишком заманчивая цель для артиллеристов противника.
Так оно и получилось. Русские не стали мудрить, а просто пустили свои немногочисленные танки на позиции мотоциклетной роты. За танками нестройными цепями бежала пехота. Артиллерия русских ограничилась тем, что прямо перед атакой выпустила с десяток снарядов по фольварку — видимо с боеприпасами у них было туго. Двенадцатисантиметровые снаряды ощутимо перепахали двор усадьбы, развалили одно крыло главного здания и пару хозяйственных построек, но наблюдатели минометчиков, разместившиеся в приусадебном саду, — уцелели, а больше там и не было никого.
С танками было хуже. Шесть бронированных машин, урча моторами и лязгая гусеницами, уверенно приближались к, замаскировавшимся на своих ненадежных позициях, гренадерам. 800 метров…, 600…, 400… Противотанкисты не подвели. Пара пушек, замаскированных на вынесенной вперед фланговой позиции, дружно ударили по русским танкам. Легкий танк, находившийся ближе всех к роковой рощице, почти сразу остановился и задымил. Старенький "русский виккерс", ехавший чуть поодаль, просто остановился, будто наткнувшись на невидимую преграду — хорошее начало! Тут же ожили и минометы четвертого взвода, развивая достигнутый успех. Хозяйственный Геро неплохо прибарахлился уманскими трофеями, полностью перевооружив свой взвод минометами (станковые пулеметы были переданы стрелковым взводам), так что теперь у него было 2 легких пятисантиметровых и аж 4 трофейных восьмисантиметровых миномета. И сейчас его парни поставили настоящий рекорд скорострельности, буквально разметав русскую пехоту. Ну а пулеметы довершили дело, скосив не успевших вовремя залечь пехотинцев. Уцелевшие теперь ползком и перебежками поспешно оттягивались назад.