— Откуда у вас эта информация, Рейнхард?
— Из разных источников, мой фюрер. В этой папке собран результат работы подконтрольных мне ведомств в течении длительного времени. Но наиболее интересные документы и свидетельства, позволившие расставить все по своим местам, были добыты совсем недавно — во время штурма Москвы.
— При штурме? — к букету излучаемых Гитлером чувств добавилось еще и удивление.
— Да, мой фюрер. В преддверии генерального наступления на большевистскую столицу, по моему приказу было создано специальное подразделение — зондеркоманда "Солар", под командованием штурмбаннфюрера Науйокса.
— Я помню. Это тот самый, который руководил действиями наших агентов в Глейвице и Венло.
— Совершенно верно. Целью команды был захват советских политических деятелей, а также архивов ряда интересующих нас ведомств. Для этого бойцы и командиры отряда получили соответствующее оснащение и широчайшие полномочия. К сожалению, выполнение первой части задания оказалось невозможным — все высшее руководство СССР покинуло столицу задолго до штурма. Зато со второй частью нам повезло: эвакуация проходила спешно и не вполне организованно — многие документы не смогли вывезти или уничтожить. В результате мы узнали много интересного. Здесь, в этой папке, лишь самое основное из того, что нам удалось получить, благодаря "Солару".
Гитлер задумчиво кивнул, полностью уйдя в свои мысли. Ему было о чем подумать — содержимое папки ясно и недвусмысленно указывало на то, что Вильгельм Канарис, глава Абвера, снабжал британскую разведку секретной информацией и фактически являлся иностранным агентом! Это объясняло всё! Все те провалы и неудачи, накладки и нестыковки, что преследовали германскую военную разведку в последнее время. Становились понятны также и политические трудности последних лет. Да что там говорить, "крот" такого ранга был настоящей катастрофой! Так что Гитлер, потрясённый столь внезапным осознанием всей глубины открывшейся проблемы, пребывал, что называется, в прострации.
Зато Рейнхард Тристан Ойген Гейдрих мог вполне законно гордиться собой. Мог и гордился! Задуманная и проведенная им интрига по праву могла считаться шедевром. Зондеркоманда "Солар" сработала весьма эффективно, так что свой рыцарский крест Альфред Науйокс получил по праву. А вот дальше… Дальше в дело вступили спецы из 4-го и 6-го управлений и, используя захваченную в Москве "добычу", создали нечто, находящееся теперь в красивой папке на столе Гитлера. И это "нечто" было смертным приговором для главы Абвера.
Как всегда, простая в теории вещь на практике превращалась в практически неразрешимую и смертельно-опасную задачу. Но ему и созданной им машине РСХА удалось справиться со всеми практическими трудностями. Захваченные подлинные документы из различных советских ведомств были дополнены подделками, неотличимыми от оригиналов, разбавлены всевозможными разведывательными и аналитическими данными и скомпонованы определенным образом — ребята Шелленберга и Мюллера проделали колоссальную работу. При этом был творчески использован соответствующий опыт, полученный в далекие тридцатые, когда он (тогда еще глава СД) аналогичным образом создал для советской разведки "дело Тухачевского". Сыграло ли то давнишнее дело какую-то роль в судьбе "красного Наполеона" или все было решено советскими вождями заранее и все старания СД[64] были лишь ударом по крышке гроба? Кто знает, но прецедент был и соответствующий опыт остался. И этот опыт по созданию полностью фальшивого дела на основе полностью реальных документов весьма пригодился теперь, хотя на этот раз действовать пришлось тоньше. Вся прелесть "дела Канариса" заключалась в том, что все доказательства его "предательства" были косвенными и как бы из третьих рук, но в сумме формировали абсолютно однозначную и неоспоримую картину: глава армейской разведки поставлял информацию англичанам, а те в свою очередь кое-чем делились с СССР.
Конечно, риск был. Не смотря на всю красоту замысла, не смотря на филигранную точность исполнения. Риск в таких делах есть всегда! И не малый. Тем важнее было подать собранные материалы на суд фюрера в выгодном свете. И вот тут уж он — Рейнхард Тристан — не мог положиться ни на кого — такое надо делать лично.
Момент для нанесения сoup de grаce[65] был выбран великолепно — фюрер буквально бесился от того неопределенного состояния в котором оказалась Германия и готов был сорвать свое раздражение на ком угодно. А если еще и удастся свалить на кого-то ответственность за неудачи…
65
Сoup de grаce (фр.) — "удар милосердия", последний удар для добивания поверженного противника.