Почти в центре луговины выделялся массивный памятник с изображением в рост мужчины средних лет - серебристо-серой штриховкой на белом с серыми прожилками камне - окруженный толстыми цепями на металлических столбиках.
- А вот теперь он матери снится, говорит: "Мама, почему ты меня заковала как каторжника?". Будут цепи убирать на днях. Нельзя ограду закрытой держать. – Заметила Елена Сергеевна.
- Почему? – Поинтересовалась Света.
- Как же, - как о само собой разумеющемся, сказала бабушка, - когда приидет судия небесный судить живых и мертвых, все погрёбенные из праха восстанут и выйдут на волю. Надо верить, ограды не закрывать.
Они дошли до могилы деда. Крест, крашенный серебрянкой, возвышался над прямоугольником клумбы, где щедро, огненно цвела календула.
- Это ученик его покрасил, - сказала бабушка. Светин дедушка был учителем.
- Перед смертью наш Николай Иванович дневник вёл. И в последнее утро записал, будто чувствовал: "Не жалею, не зову, не плачу, всё пройдёт как с белых яблонь дым. Увяданья золотом охвачен, я не буду больше молодым...".
Он перед смертью немного забываться стал, обо всём верно рассуждал, но как-то принялся расспрашивать: "Лена, а где конь мой? Белый конь... Разве не помнишь?" А у нас ведь никогда лошадей не было. Но у Колиного отца были, он из семьи богатой казачьей, загубила всех гражданская война...
Света представила, как на заре синеглазый чернобровый паренёк выбежал за ворота, где стоял белый конь, перелетевший через леса и поля, вскочил в седло. Конь и всадник исчезли в тумане. Туманы вдоль степных рек розово-белые, словно кровь с молоком льется с широкого алого солнца, с чистого неба... А в сумрачной горнице старуха в тёмном платке, плача, стояла над мёртвым стариком.
Светино детство кончилось в десять лет со смертью дедушки. Был хмурый зимний день. Тогда мать, чтобы отвлечь ребёнка от случившегося, заранее достала подарки, приготовленные на Новый год. Позже эти игрушки внушали Свете ощущение ужаса. Словно превратились в ритуальные вещи, смысл которых в том, чтобы замаскировать факт Смерти. Эти игрушки так и остались Игрушками Того Дня, вызывающими тоску. Она боялась играть в них, чтобы вновь не вызывать Смерть в семью. Для неё он действительно существовал - бумажный телефон с крутящимся диском - телефон, по которому можно было позвонить Смерти, долго пылившийся на дне ящика с игрушками. Как увиденный позже в телепередаче картонный телевизор, который буддисты отдавали пламени, пожирающему мертвеца, - ведь в ином мире всё ненастоящее - настоящее...
Но если она порой страшилась связанного со смертью, почему готова была ночевать у могилы Саши? Просто он был жив для неё, только заточен в неведомой стране. Зачарованный, спал в рыцарском замке, и окаменел беркут на подоконнике распахнутого окна, и замер лепесток огня свечи над изголовьем.
Бабушка наивно ввела внучку в круговорот реального трагического события. Они прошли во двор.
- Я сейчас к Володиной матери пойду, горе разделю, а ты бабам помоги.
Во времянке - маленьком домике во дворе женщины готовили поминальный стол, месили тесто, резали крупные румяные яблоки для пирогов, крошили овощи в салат, переговаривались.
- Мне чем-то помочь? - Робко спросила Света. И её попросили принести воды из колонки через дорогу. Она взяла вёдра и услышала голоса за спиной:
- Светланка - внучка Лёлина, посмотрите, выросла как, невеста совсем.
Света прошла мимо распахнутой двери на террасу, опустив голову, не удержалась, бросила взгляд. На широкой террасе стоял гроб, в головах сидела на стуле маленькая старушка и тихим ясным голосом читала толстую потрепанную книгу.
Смоль волос и белый блик лица, от которого Света мгновенно отвела взгляд, отойдя от дверного проёма.
Света принесла воду, она резала яблоки, и на яблоки капали слёзы. Женщины над столом обсуждали по-деревенски простодушно:
- Володенька ваш лежит как живой. Красавец-парень...
Распоряжавшаяся похоронами Верина старшая сестра - низенькая остроносая женщина покачала головой: